[Lomendeon]

Я с просьбой о помощи. Я наконец-то немного привыкла к джойстику и, воспользовавшись выходными, села поиграть в DmC. Игра неприятно удивила. Она подтормаживает - не катастрофически, но ощутимо, а графика местами "в клеточку". Скриншот из тренировки.
При этом по параметрам компьютера игра должна без проблем идти на максимуме. Рядом у брата более слабенький комп, но у него таких проблем нет, и игра идёт отлично. Я пробовала поставить графику на среднюю и уменьшить разрешение экрана, но это никак не повлияло на игру.
Может, кто-нибудь знает, отчего такое может быть и как с этим бороться?

@темы: Вопросы

---

Надеюсь не аккордеонить.

[Asuka The Sparrow]

Стащила тут одну ссылочку. Там куча фотографий с презентации GDC 2013, где показывали концепты DmC. Парочку оттуда я лично не видела:

Две большие пикчи.

Также на этом форуме есть образцы сканов из грядущих артбуков по классике и ребуту. Смотреть здесь.

@темы: Данте, Офицальный арт

---

небольшой вклад в ребутный фандом, пусть и тут лежит

[gentleman-bastard]

Когда гремит оружие
Автор:  gentleman-bastard
Бета:  Элайджа Бейли
Размер: миди
Фандом: DMC: Devil May Cry
Таймлайн: DMC: Devil May Cry, пост-DMC: Devil May Cry
Жанр: gen/preslash, action, humour, angst
Пейринг: юст Данте/Вергилий
Рейтинг: R
Disclaimer: Все принадлежит Capcom, а я просто выполняю работу Бога
Summary: Когда гремит оружие, законы, как известно, молчат. В Лимбо-сити законы молчат всегда, и со временем в этом городе изменяются только названия.
Warnings: Нецензурная брань, писалось до выхода DLC «Vergil’s downfall». А еще автор не любит русскую локализацию, поэтому Мясник в тексте остался Бучером, а Гнев – Рейджем.

Примечания к тексту

Эмпирей:
в «Божественной комедии» Алигьери Данте - бесконечная область, населённая душами блаженных, созерцающих Бога.
«Rapture News Network»:
«Raptor News Network» Лимбо-сити превратилась в «Rapture News Network» Эмпирей-сити, где «rapture» переводится как «Вознесение».
«Темза, сэр»:
Данте вспоминает старый анекдот, который приблизительно звучит так:
«В кабинет сэра Генри без стука влетает взъерошенный Бэрримор, бурно жестикулирует и кричит:
- Сэр Генри! Темза вышла из берегов! Через пять минут она будет здесь!
Сэр Генри с невозмутимым видом откладывает газету в сторону:
- Бэрримор, где манеры? Выйди и снова доложи, как подобает английскому джентльмену.
Бэрримор выходит. После короткого стука дверь снова распахивается и появляется вытянутый по струнке Бэрримор:
- Темза, сэр!».

Когда гремит оружие

Когда гремит оружие

Эмпирей-сити

- Я купила тебе кружки. - Кэт стояла перед ним на пороге, старательно делая вид, что не поглядывает Данте за спину. Выходило хреново. Поэтому он показательно оперся о дверной косяк, чтобы дать ей полный обзор холла, и кивнул, приглашая войти.
- Зачем мне они?
- Чтобы перестать пить кофе прямо из электрического чайника. У этих есть шанс продержаться подольше. - Девушка демонстративно стукнула кружками друг о друга. Данте вскинул брови, выразив в адрес металлических чашек всю степень скепсиса, на которую был способен. – Где стол? – Почти профессионально игнорируя паутину и общий хаос вокруг, Кэт шагала в залу.
- А я ебу? – пробурчал Данте в ответ. Он брел следом за девушкой, высматривая какую-нибудь доску. Шкаф без дверцы вполне ему подошел, и он лениво потянулся к нему, чтобы опрокинуть.
- В жопу пошел, уродец, - шикнул он на паука, ошалевшего оттого, что его уютный мир разом перевернулся. Данте смахнул паутину и одарил Кэт исключительно радушной улыбкой. – А, вот же он.
Кэт упрямо хлопнула подарками о предоставленную поверхность и послала Данте выразительный взгляд. Данте кружки решил проигнорировать, продолжая любезно улыбаться.
- Их зовут Эбони и Айвори.
- Блин, я ж теперь не смогу их выбросить, - возмутился он, не ожидавший такого предательства. – Даже несмотря на то, что они обе красного цвета.
Кэт усмехнулась, заканчивая очередную перебранку, но улыбка как-то быстро погасла. Теперь она молчала, даже не пытаясь на него взглянуть. В общем-то, Кэт так очень часто делала, но на этот раз она еще и разглядывала свои руки. Слишком внимательно.
Данте придвинул пару деревяшек к поваленному шкафу и сел. Потом вспомнил про чайник в ближнем углу зала и сходил за ним, разлил кофе по кружкам, чтобы потянуть время. Кэт следила взглядом за собственными руками, обхватившими красный металл, как будто наблюдала за чужими действиями и не имела права отвлекаться. Вела она себя немного странно. То есть, странно даже для девушки, уходившей в Лимбо, чтобы спрятаться от кошмаров.
Данте вздохнул, стараясь показать больше заботы, чем любопытства:
- Что случилось?
Кэт медленно подняла на него глаза.
- Ты действительно не знаешь? – так же медленно произнесла она, будто до последнего слога надеясь на обратное.
- Нет, - язвительно начал он, - мне просто нравится делать вид, что я идиот.
Девушка шумно выдохнула, как выругалась беззвучно. Она потянулась к поясу, вытащила из кармана телефон.
– Торчишь здесь, забыв о техническом прогрессе, - проворчала она и, щёлкнув по клавишам, положила телефон между их кружек.
- Если ты считаешь, что я забыл о техническом прогрессе настолько, что не узнаю мобильный, ты слишком плохого обо мне мнения, - заметил он.
- Проиграй видео. - Ее голос и взгляд абсолютно не располагали к дальнейшим препирательствам. Пришлось стать серьезным. Данте нажал «плэй».
Любой понимал, что после падения Лимбо у новостей не было шансов выглядеть презентабельно, но он все равно немного охренел. Первые кадры напоминали подпольную видеосъемку, качество которой сосало у тайского порно, снятого в аварийном павильоне. Нелепо веселая динамичная музыка сопровождала изображение кривого логотипа «Rapture News Network» - прямо-таки наглядного олицетворения той крайней ебанутости, в которую скатился этот мир, освободившись от Мундуса. Лого и музыка внезапно исчезли, вероятно, показательно вознесшись, и на экране появилась девушка, с фальшивой серьезностью глядящая в объектив, словно в душу зрителям. Точно, все же демонстративно играли в войну, преисполненные чувства патетики и собственной значимости.
Диктор говорила что-то про экстренные новости и специальный, незапланированный выпуск, но помехи во время трансляции не позволяли уловить сути трагедии. Данте собрался высказать все, что думал о самодеятельности и патриотизме, но отбросил эту затею, увидев, как крепко сжала губы Кэт, продолжавшая сверлить взглядом дисплей.
Мобильник плевался записью: «Неизвестный в маске… Предупреждение атаки…», а потом картинка сменилась на трясущуюся запись с обычного гаджета.
«Все, телке жопа», - бормотали в камеру. Изображение тряслось, пока оператор спешно пытался сфокусировать свой смартфон. Снимали откуда-то сверху, Данте приметил мелькнувшую в этом безумии герань в кадке, из чего сделал вывод, что с балкона или из окна. Чуть позже он решил, что скорее из окна. Чувак зассал бы выходить на балкон, когда под его домом бродит такой здоровенный Рейдж.
- О, такие киски мне по душе, - похвалил Данте тварь с восторгом охотника, нашедшего добычу. Кэт его шуточку проигнорировала.
Тем временем Рейдж неспешно готовился к прыжку, каждым своим движением заставляя загнанную в угол девчонку взвизгивать от ужаса. Сейчас Данте как будто увидел ее в реальности: бедняжка захлебывалась слезами, задыхаясь от страха, бесконтрольно шевелила губами, пытаясь беззвучно лепетать. Урод-оператор повторял, что девке жопа, и Данте захотелось разбить ему голову его же сраной геранью. Демон залег на передние лапы, став похожим на гигантского кота, и легко оттолкнулся задними от земли. «О!» - подытожил увиденное режиссер-любитель, прямо как натуралист, комментирующий рывок змеи на мышь. Он был так поглощен созерцанием прыжка Рейджа, что не заметил, как в проулке мелькнула тень. Разом все замерло. В тишине, раздробленной визгливыми всхлипами девушки, со шлепком шмякнулись на землю два куска демона, ювелирно разрезанного пополам. Демон развалился, открывая обзор на стоящего перед девушкой мужчину. Оператор охренел настолько, что даже видео трястись перестало. Во всем этом угарном великолепии серебряная маска анонима на мужике смотрелась как вишенка на десерте из внезапности.

***
- Это он, Данте. - Кэт тряхнула головой. – Сначала я тоже сомневалась, но когда он повернулся к девчонке… - Она посмотрела на него с видом учителя, доказывающего ребенку, что в слове «солнце» пишется буква «л», только потому что так правильно. – Ты видел много людей с такими волосами и с катаной? И одежду я узнаю.
- Это не он, Кэт, - передразнил он девушку. – Вернее, это может быть кто угодно. Например, какой-нибудь седой старикашка, пересмотревший фильмов о самураях.
Кэт помолчала, даже не сделав попытки улыбнуться.
- А если он вернулся, Данте? Если Вергилий в Лимбо-сит… - Она беззвучно чертыхнулась, с раздражением поправляя саму себя. - В Эмпирей-сити. Дьявол. Кому и зачем вообще сдалось переименовывать этот город, - выпалила она скороговоркой, обессилено спрятав лицо в ладонях, и глухо добавила: - Тем более, так.
Сейчас Кэт выглядела сбитой с толку и напуганной – не только Вергилием, но и всем тем сказочным долбоебизмом, который творился в Лимбо-сити с того момента, когда он стал Эмпиреем. Люди верили в Спасителя, Вознесение и силу слова, переименовывали каждый городской куст как-нибудь повозвышенней, молились, крестились и уповали на то, что кара господня в виде демонов скоро их попустит, как отпускает похмелье, данное в наказание за веселый вечер. Церковь схватила город за горло, подняла и телепала из стороны в сторону, как тряпичную куклу, чтобы вытрясти из него остатки адекватности.
- Такие дела: от одной промывки мозгов – вперед, бегом, спотыкаясь и разбивая рожи в кровь, - к другой. - Он положил ей руку на плечо, легонько похлопал. Просто чтобы она помнила, что не одна.
Кэт схватила его запястье, сжала пальцы и сидела, все еще уткнувшись губами в ладонь правой руки. Маленькая девочка, попавшая в эпицентр хаоса.
- Почему людям так нужно во что-то верить? Почему им неважно, во что? Мы хотели, чтобы они боролись с демонами, как с вторженцами. А они думают, что это им за грехи. Я даже слышала, что кто-то называет Мундуса защитником. Вроде как хреновым, но лучше, чем никаким. Вергилий, наверное, был просто в восторге, когда узнал об этом, - со вздохом закончила она, отнимая ладонь от лица.
- Думаешь, он объявился восстанавливать справедливость? – Данте решил перевести диалог в другое русло. Ничего хорошего про людей ему говорить не хотелось.
Кэт коротко кивнула.
- Похоже на то. А я теперь даже не знаю, как на это реагировать, - ответила она аккуратно.
Данте сощурился:
- То есть?
- То есть, Данте, - раздраженно перехватила она, – свобода человечеству оказалась явно противопоказана, раз среднестатистическая женщина, увидев демона, начинает воспевать Спасителя вместо того, чтобы хотя бы попробовать убежать.
Кэт вполне ясно изложила суть. Данте рассеянно усмехнулся:
- Зато воображаемый Спаситель точно благодарит нас за устроенный ситком.
Кэт впервые глотнула кофе, скривилась, но удержала его в себе. Помолчала. Выглядела она усталой и задумчивой.
- Что ты будешь с ним делать?
- Со Спасителем?
- С Вергилием, Данте, - осадила Кэт. – Если это, конечно, он, - передразнила она, делая вид, что рассматривает точку зрения Данте как возможную. Это было дохрена обидно.
Данте пожал плечами:
- Ничего. Пока. - Кэт вопросительно посмотрела на него. – Нелогично убивать нефилима, спасающего богобоязненных дамочек от демонов в городе, полном богобоязненных дамочек и демонов.
- Хочешь драться с ним вместе, как раньше? – очень осторожно спросила она, но даже этого хватило. Самообладание сдало, и он физически почувствовал, как помрачнело его лицо:
- Пройденный этап, Кэт. После него я предпочитаю солировать в танце на паркете у смерти. - Оставалось только надеяться на то, что это прозвучало достаточно несерьезно.
С Кэт такое редко срабатывало, к сожалению. Она продолжила, маленькими шагами ступая по скользкой дорожке его сознания. Он практически ощущал надвигающийся пиздец.
- Может, на этот раз все сложится хорошо? Видишь, Вергилий оказался не так уж и не прав.
- Какая разница, прав или не прав этот упертый мудак, - рыкнул Данте скорее на Вергилия, чем на нее. Кэт моргнула от неожиданности, хорошо хоть не вздрогнула, и ошарашено на него посмотрела.
- Он врал тебе, - прошептала она.
Как нежно Данте сейчас любил гиперчувствительных медиумов.
- Что? – зыркнул он в ответ, всем своим видом давая понять, что эту тему обсуждать не стоит.
- Так ты поэтому хотел его убить? – Она была настолько удивлена озвученной мыслью, что, похоже, вообще его не слушала. – Ты хотел его убить, потому что он - брат, напарник, - тебе так лгал?
Каждая буква тяжелым ударом разбивала блок обороны. Данте напрягся, чувствуя, как свело лицо. Он незаметно вдохнул.
- Конечно, у меня же не было другого повода, - затараторил он с демонстративной доверительностью, надеясь, что это звучало скорее едко, чем панически. – Вергилий ранил мою хрупкую душевную организацию, и я, не пережив обидки, решил его выпилить. Он же был просто пиздливой зализанной гадиной, а не каким-то всесильным нефилимом с огромной катаной и пунктиком на порабощении человечества.
- Данте. - Тихий голос дрогнул, как будто Кэт было физически больно. - Когда мы только познакомились, ты был любопытным, но не таким многословным. А сейчас, что ни скажи, просто давишься ядом, как тебе вообще дыхания хватает на такие длинные фразы? Почему ты так…
Ему удалось прервать ее прежде, чем она успела сказать что-нибудь такое же охуенное.
- Я просто начал испытывать удовольствие от оскорбления всего живого. И даже мертвого иногда. - Он постарался растянуть ухмылку пошире. – И, Кэт, - как можно серьезнее продолжил он, - нет, не поэтому.
И решил убедительно улыбнуться. Ведь действительно – не только поэтому. Она рассматривала его лицо, пытаясь пробиться через штукатурку из шуток и усмешек, но все-таки сдалась. Кэт явно хотела сказать что-то еще, но замерла на мгновение и резко повернулась к окну:
- Черт, темнеет. Мне надо успеть до комендантского часа, - засуетилась она, хватая мобильник, чтобы посмотреть время. – Я поеду, Данте.
Он наблюдал за тем, как она подскакивает, привычно уже отряхивает шорты от пыли и побелки, шарится в очередном кармане, чтобы выудить ключи от машины, проверяет, заряжен ли шокер, улыбается на прощанье, – и чувствовал себя мудаком, который любит гоняться за демонами больше, чем защищать от них своих друзей.
- Если хочешь, - привычно бросил он ей вслед, - оставайся, места навалом.
- Я боюсь, что пятно плесени на потолке за ночь полностью эволюционирует и задушит меня во сне. Я дам знать, что добралась.
Ну, хотя бы отговорки Кэт придумывала каждый раз новые.
Входная дверь захлопнулась. Судя по звуку, отвалился кусок рамы.
Он заставил себя подняться на ноги, чтобы разогнать тишину звуком шагов. Хоть бы один вшивый демон забрел в Пэрэдайз - Данте с огромной благодарностью вспорол бы ему брюхо, лишь бы не слышать собственных мыслей. Ощущение было таким, будто они загорались неоновыми Малис в голове, а потом их еще и озвучивала какая-то хрень с голосом визгливого суккуба из Вирилити.
- Заебись одиночка, - вспомнил Данте свое первое появление в Ордене. Зря вспомнил, потому что его взгляд тут же упал на белые следы от краски поверх плитки. Данте сделал пару шагов вперед, опустился на корточки рядом с ним и дотронулся пальцами до двери в прошлое. Ухмыльнулся, протерев между пальцами пыль, грязь и засохшую краску.
«Что ты помнишь о своем детстве? Хотя бы позволь мне показать тебе», - голос в голове звучал ярко и насыщенно: создалось ощущение, что Вергилий нашептывал ему свои фразочки, стоя за спиной. Он так явственно себе это представил, что от шеи по спине вниз скользнули мурашки, и Данте подскочил, с трудом заставив себя не оглядываться. Когда удалось успокоиться, он хмыкнул.

***
Лимбо-сити

- Хотя бы позволь мне показать тебе.
Данте уже не хотелось ничего смотреть. Насмотрелся. Утро началось с похмелья, бабы-медиума, пуленепробиваемого примата-переростка и зарядки в Лимбо. Сраная макака разнесла его трейлер. Прозрачная телка говорила, что делать, и метала в демона факелы. Поскольку ничего из случившегося его так и не взяло, в конце этого приключения ему решили продемонстрировать подпольную террористическую организацию, которой заправлял псих в маске. Железной.
Поначалу это казалось забавным.
- Добро пожаловать в Орден, - произнесла Кэт, не скрывая улыбки. Он решил ей подыграть:
- Не совсем то, что я ожидал увидеть.
Он очень рано произнес эту фразу. Задроченный вход в Орден выглядел далеко не так нелепо, как сам Орден. Данте шел следом за медиумом, разглядывая готическое каменное здание, больше напоминающее монастырь с техникой и технарями вместо распятий и монахов. Люди в невразумительно серых одежках тихо шарились туда-сюда, едва слышно переговариваясь. Мигали лампочки, тускло светили мониторы, и все это выглядело так, будто средневековые людишки нашли компьютер, охренели и решили ему поклоняться. Кэт говорила о каком-то контроле, он слушал ее вполуха, но уже мог поставить точный диагноз:
- У вас ни единого шанса.
Железные двери открылись медленно и торжественно, как кулисы, бренчащие металлом. Первым, за что зацепился его взгляд в этом склепе, была маска анонима. Железная. Средневековая и несуразная по сравнению с остальной одеждой ее хозяина, стоявшего посреди комнаты. С катаной в руках. Дурдом.
Он не почувствовал себя уютнее, когда заметил на трех мониторах застывшее изображение собственной физиономии.
- Поразительно. Данте. - Имя словно пробовали на вкус, примеряя к нему. Мужчина вообще говорил медленно, с тягучими паузами, словно боялся, что голос его подведет. Данте пытался сообразить, что же такого торжественного ему может сказать человек, в одиночку заправляющий здоровенной антиправительственной организацией. Поэтому несколько разочаровался, когда мужчина закончил: - Это действительно ты.
Еще больше он напрягся, когда незнакомец начал говорить о своем детстве, травмах и разбитой в аварии башке, поскольку ни одна из этих тем не была темой, Данте интересующей. Мужчина вышел из тени, будто это был хорошо рассчитанный шаг в пьесе, которую он зачем-то разыгрывал перед небольшой аудиторией. Наверное, чтобы поближе показать свой пижонский костюм и катану, размером порадовавшую бы Фрейда.
В общем, чужого энтузиазма Данте определенно не разделял. Когда двинутый аристократ начал загонять рассказы о том, как все хитро было устроено, чтобы Данте ничего не помнил о семи годах своей жизни, воспоминания о которых вполне бы пригодились, чтобы скрасить те, что посвежее, о детском доме Святой Ламии, Данте решил, что пора пообломать ему крылышки.
- А ты вообще кто такой? – приблизившись к мудаку, он ткнул в него пальцем, старательно
изобразив все то пренебрежение, которое обычно испытывал к мудакам в аристократичных костюмах, желающих совать свой нос вместе со своей катаной не в свои дела.
Мужчина замер, отстранившись, как от удара. На мгновение в его взгляде скользнуло удивление и что-то, не свойственное ни психам в маске, ни главным террористам. Потом он вдохнул, прежде чем ответить, и его лицо сделалось непроницаемым:
- Вергилий, - и понес абсолютную невразумительную ересь про «сражаться плечом к плечу». Патетичную и одухотворенную, полностью соответствующую духу всей этой секты. Данте всегда было лениво заморачиваться и объяснить долбоебам, что они долбоебы, поэтому этих двоих он просто вежливо послал.
Псих в маске, который стоял без маски, а поэтому был просто психом, впервые сказал что-то, что могло подружиться со здравым смыслом, когда объявил, что если Данте захочет уйти, то никто его удержать не сможет. Данте уже собирался повернуться к выходу и продемонстрировать, как охренительно тот был прав, но своим внезапным предложением псих его заинтересовал. Хотя бы потому, что Данте не мог себе представить, что, блин, ему еще можно было показать такого удивительного.
- Что? – раздраженно рыкнул Данте, озвучивая свои мысли в сокращенном виде, и замер, чтобы выслушать очередную возвышенную ересь с максимально саркастичным выражением лица.
- Кто ты есть на самом деле.
Пафоса в ответе действительно оказалось навалом, но вот ересью свое прошлое называть как-то не хотелось. Должно же было у него в жизни хоть что-то оказаться нормальным.

***
Въезжая в ворота Пэрэдайз, он не смог сдержать ухмылки. Нашлась одна из причин, по которой Вергилий не конкретизировал тогдашний ответ. Он, может, и был долбанутым, но не настолько, чтобы считать адекватной фразу: «Хотя бы позволь мне показать тебе Рай».
Зато Вергилий оказался достаточно долбанутым, чтобы показать чуваку с мечом и амнезией предполагаемый отчий дом и тут же дать девке-медиуму загадить граффити плитку в холле. Добровольно наступая на трафаретную пентаграмму, чтобы провалиться в мир демонов, Данте решил: еще немного в том же духе, и он станет своим в этой компании маргиналов.
- Осторожней, там может быть жестко, - бросил Вергилий ему вслед.
Теперь Данте знал: «жестко» - самое идиотское сленговое слово, которое может использовать революционер, разгуливающий с котелком и катаной.

***
Все эти поиски истины в Лимбо с каждой минутой все больше напоминали поездку в ад. Когда ему выдалась возможность вернуться, он скорее выпрыгнул в реальный мир, чем торжественно пришел обратно. Несколько секунд – вдох и выдох – воздух перед глазами поплыл, обретая большую осязаемость, а затем привычно замер.
В реальном мире ощущения были не такими яркими, как в Лимбо. Точнее, в Лимбо, наоборот, все краски мира, ощущения и запахи становились вульгарнее и ярче, чтобы задавить своим весом, заставить потерять чувство себя. Было очень приятно не вдыхать гипертрофированный запах гниения, сырости и нечеловеческой крови. Кончики пальцев почти коснулись шершавой каменной плиты, выглядящей холодной и покинуто-серой, как и должны выглядеть все приличные плиты в заброшенном человеческом доме. Оговорка вернула его в реальность получше пентаграммы. Человеческом. Ну да. Конечно.
Он нарочито медленно поднимался на ноги, пытаясь использовать каждую секунду, чтобы придумать, как себя вести. Шел в Лимбо из аварийного здания, а вернулся из Лимбо домой. Это было странное чувство: видеть то, что не принадлежало тебе долгие годы, но все это время было твоим. Мгновений точно не было достаточно, чтобы все продумать.
Вергилий так резко повернулся в его сторону, что полы тяжелого пальто взметнулись. Данте не успел засечь самого движения, но заметил, как оседает ткань. В голове пронеслась рассеянная мысль, что Вергилий был таким же быстрым как он, таким же сильным. Таким же. Пиздец.
- Ты мой брат, - удивленно произнес он, даже не стараясь придать голосу другую окраску. Хер знает, каким тоном нужно отмечать подобные вещи.
- Брат-близнец, - зачем-то уточнил тот. Видимо, сам в душе не ебал, что говорить. Вергилий снова стоял в тени, как в тот раз, когда Данте в первый раз его встретил. Получилось, что и сейчас он его видел впервые. Теперь он цеплялся взглядом за каждую деталь, потому что перед ним стоял не мужик с маской, а выросший мальчишка.
Вергилий снова приблизился к нему, свет упал ему на лицо, и Данте удивился - тому, как он чертовски вымахал, как начал одеваться, как сменил деревянный меч на здоровенную катану.
- Я так долго тебя искал, - улыбнулся Вергилий и вытащил кулон-близнец того, который Данте носил сам. Данте пялился на подвес, и когда Вергилий заговорил, запоздало вспомнил о том, что надо бы закрыть рот. – Их подарила нам мать. Я думаю, она знала, что этот день наступит. Что мы найдем друг друга.
Он вроде бы чувствовал свою причастность, но не мог понять, как относиться ко всем этим людям, занимавшим такие важные места в его жизни такой короткий срок. Оставив попытки разобраться, как себя вести, он задавал вопросы. Поговорили о маме, значит, следовало спросить, как папа.
- Изгнан навсегда, говорят, это хуже смерти. Он никогда не вернется.
Нужно было что-то сказать. Типа того, что ему очень жаль. Или показать, но никак не получалось подобрать нужную реакцию. Он был уверен, что это точно не было замешательство, поэтому, чтобы не демонстрировать его, Данте повернулся спиной к Вергилию. Хотелось разорвать на части тех ублюдков, которые лишили его не только первых воспоминаний, но и вообще жизни, оставив стоять посреди руин семейного поместья, не понимая, как реагировать на то, что твой отец приговорен к адским мукам, а матери вырвали сердце.
Он решил узнать о них побольше. Об ублюдках, о себе и о своем новоявленном братце.

***
Они сидели в машине как два бывших любовника, которые случайно встретились и показывали друг другу фотографии своих детей. Нелепо.
Они даже шли на идиотском расстоянии друг от друга, на метр больше, чем нужно, чтобы соблюсти вежливую дистанцию.
- Узнаешь это место?
- Да. - Данте вдохнул влажный воздух. Прислушался к скрипу качелей, к забавному ощущению, что для него они не скрипели в настоящем, а были звуком из прошлого. – Помню, что сюда приходил.
Картинки воспоминаний пронеслись в голове быстро, неуловимые, как призраки детей в Пэрэдайз, и он не пытался выцепить из этого потока хоть одно. Он чувствовал, что был здесь, и только поэтому все тут казалось ему таким же родным, каким теперь казалось в поместье. Захотелось отвинтить голову тому мудаку, из-за которого он стал таким дохрена романтичным.
- Расскажи мне все.
- Некоторые вещи существовали всегда. Всегда были ангелы, и всегда были демоны…

***
Когда они возвращались, то шли по арке, почти прикасаясь друг к другу плечами. А когда Данте начали затягивать в Лимбо, Вергилий схватил его за предплечье, то ли пытаясь задержать, то ли подбодрить. Данте боролся с желанием потереть плечо, потому что его тянуло странным зудом причастности и поддержки. Как будто он был не один.

***
Вытащив Данте в реальность, Кэт одарила его вежливым, но тревожным взглядом. Он ухмыльнулся и попробовал пошутить:
- Я должен был принести тебе сувенир оттуда?
Девушка пару мгновений смотрела на него, почти картинно хлопая глазами, а потом улыбнулась и кивнула в сторону машины.
- Отвезу тебя в орден, Вергилий ждет.
Какое-то время она молчала.
- Не понимаю, почему он не поехал со мной, - нахмурилась она.
- Он знает, что я справлюсь, - прервал ее Данте. Наплевав на дорогу, Кэт удивленно посмотрела на него.
- Что? – поднял он брови.
Девушка перевела взгляд обратно на трассу.
- Ничего. Просто он мне так и ответил.

***
Эмпирей-сити

- Что? – поднял он брови.
- Ничего особенного. - Голос Кэт на том конце провода прозвучал даже слишком бодро. – Сегодня был первый день нововведения. Многие не знали, что комендантский час теперь начинается на тридцать минут раньше, так что нас не штрафовали…
- Погоди, - перебил ее Данте. - Я думал, что за нарушение комендантского часа не штрафуют. Ну, что это вроде как мера охраны здоровья. Типа: «Хотите, чтоб вам оторвали бошку демоны или патруль - выходите, но мы отпеваем только умных людей».
- Так и было, - мрачно согласилась Кэт. - Но только теперь Церковь Вознесения вытягивает деньги из города по любому поводу. Я разве не говорила, что в Эмпирей ввели обязательную полуденную молитву?
Данте изобразил максимальную степень отчаянья:
- Как ты могла мне не сказать? Из-за тебя я уже пропустил несколько.
- Ну так учти, что за пропуск молитвы взимается немаленький штраф.
Данте пренебрежительно скривился:
- Не верю, что они следят за этим.
- Занавески с окон нас снять уже заставили, мотивируя тем, что все равны под натиском демонов. Я слышала, скоро на молитву будут выходить шеренгами.
- Это же шутка? – уточнил Данте на всякий случай.
- Я не знаю. Правда не знаю.

***
Лимбо-сити

Вергилий встретил их без лишних вопросов, обычным кивком. Эта его черта очень даже нравилась Данте, потому что напоминала негласный договор: Данте не без удовольствия разбирается с толпой демонов, Вергилий знает, что Данте справится. Данте прислушивался к новому ощущению: ощущению, когда в твоей жизни появляется человек, который позволяет себе на тебя рассчитывать. Даже доверять.
- Лови. Я надевал ее пару раз, но она в любом случае чище твоей.
Майка оказалась почти идентичной его собственной, разве что чуть свободнее. Данте скрыл усмешку под тканью футболки, буднично подмечая, что братишка вырос шире в плечах, но тут же напрягся и замер, прислушиваясь к чему-то необычному. Он физически ощутил, как расширились зрачки. Воздух словно электрошоком рванул по рецепторам. Он узнавал на себе запах Вергилия: лимона и мяты, какой-то специи вроде чили. Нотка острого была незнакомой и взрослой, но лимон и мята казались приветом из детского прошлого. Это был запах их общей спальни в Пэрэдайз, мягких подушек и купаний на двоих. Данте заставил себя выдохнуть и резко одернул футболку. Оставалось только надеяться, что Вергилий не наблюдал за братом-дебилом, обнюхивающим чужие вещи.
Не наблюдал. Это успокаивало вдвойне. Вергилий вел себя так, словно они работали вместе чертову прорву времени, и Данте не воспринимал себя жертвой кровавой драмы и героем счастливого воссоединения семьи. Даже думать не хотелось о всех этих возможных вздохах и ахах. Он уловил звук знакомых шагов за дверями. Кэт возвращалась в кабинет, и он выпалил рефлекторно, сам толком не успев понять, что именно хочет сказать:
- Спасибо. И за футболку, - неуклюже произнес он.
Вергилий повернулся к нему одним точным движением, словно все это время ждал, когда с ним заговорят. Его губы дрогнули, замерли в легкой полуулыбке.
- Прибереги благодарности до тех пор, пока не увидишь, какую красивую штуку мы собираемся разнести к чертям. - И он отошел в сторону, открывая монитор за спиной.
Данте даже не нужно было ничего говорить, потому что по его лицу точно было видно, как разрушитель внутри только что кончил и закурил. Он подошел почти вплотную к экрану и теперь отчетливо различал запах брата, который возвращал ему семью лучше, чем любые найденные в Лимбо фотографии из прошлого. А еще заметил, что Вергилий был выше. Мудак.
- Сильвер Сакс Тауэр? - объявила вошедшая Кэт, подходя поближе. Хоть она и подавила при этом отчаянный зевок, выглядела Кэт заинтересованно.
Вергилий кивнул:
- Сильвер Сакс Тауэр.

***
- Это все, что у меня есть по Вирилити. - Вергилий закрыл окно программы, собрал распечатки планов и чертежей, вручил их Кэт. – Мне жаль, но ни на один из этих документов полагаться нельзя. Это старые планировки реальных помещений, которые подозрительно легко всплыли. - Вергилий повел плечами, разминая затекшие мышцы. - Конечно, для разнообразия нам могло бы повезти больше обычного, но лучше быть реалистами.
Девушка пробежалась по бумагам взглядом.
- Кто знает, что может пригодиться. Давай я разберу их, может, узнаю какой-нибудь, больше похожий на правду.
Вергилий покачал головой.
- Разбери их завтра с утра, у тебя будет время. Я хочу, чтобы вы прошли в зал смешивания как нормальные ленивые туристы, спящие до полудня. А сегодня тебе лучше отдохнуть, Кэт.
Девушка даже не стала спорить:
- Лягу пораньше, - кивнула она. – Тогда я пойду к себе, нужно разобраться с замедлением лопастей той здоровой воронки, а то его разорвет на клочки.
Данте отвлекся от чистки Эбони и поднял голову впервые за несколько часов.
- Я все еще здесь. И даже не по частям. Иди творить, Кэт, мои клочки мне очень дороги.
Уже в дверях она ободряюще улыбнулась ему, хоть улыбка и вышла слегка заебаной.
Он проводил девушку взглядом, наблюдая, как она скрывается в суете снующих туда-сюда людей, безликих в одинаковой грязно-серой форме. Вот и цена уединения: двери открылись, и кабинет сразу стал частью огромного механизма, смахивающего на муравейник. Фигура Кэт втягивалась в его тихое сосредоточенное мельтешение, пока полностью не растворилась там. Двери лязгнули, затворяясь, и склеп «психа в маске» снова стал отдельным миром.
Вергилий тарабанил по клавишам, неотрывно глядя в монитор, и Данте вернулся к проверке Эбони. Провел рукой по раме и боевой пружине, посмотрел, как входит магазин. Он собрал ее за несколько мгновений и щелкнул затвором с мыслью, что Эбони и Айвори - единственные девочки, которые никогда не постареют.
- Завтра надерем жопу Мундусу, - пообещал им Данте. Было очень стремно понимать, что за один день вместительность привычного тебе «мы» расширилась настолько, что теперь подразумевала еще двух человек. Особенно, когда один из этих людей - родной брат.
- Насыщенный денек, - подытожил его мысли Вергилий и снова повел плечами, разминая спину.
Данте усмехнулся, принимаясь за сборку Айвори.
- Завтрашний будет не хуже.
Вместо ответа Вергилий улыбнулся ему через плечо. Похоже, он вообще часто улыбался, не хмыкал, как Данте, а действительно растягивал губы в настоящей, полноценной улыбке. Она выходила снисходительной и делала его старше, смягчала черты лица. Данте всматривался в него, удивляясь, насколько же все-таки они разные. Процессор истерично запищал, и Вергилий моментально повернулся к монитору.
В нормальных семьях, наверное, были несколько другие понятия об уютном вечере, но Данте вполне устраивало то, что брат пытался хакнуть правительственный сайт, пока он сам чистил свои М1911.
В тишине щелкали клавиши и затворы. Прямо-таки семейная идиллия.
Писк прекратился, и Вергилий снова обратился к нему:
- Я так понял, что стараниями Охотника твой трейлер стал похож на смятую консервную банку? – скорее заметил он, чем спросил.
- Демоны меня вообще почему-то не любят. Зря, я же клевый, - отшутился Данте, почувствовав, что мрачнеет. У дьявольских ушлепков вошло в привычку вышвыривать его из собственного дома.
- Тут есть диван. Оставайся в Ордене, сколько хочешь.
Данте мотнул головой:
- Однозначно нет, - начал он с чрезмерной серьезностью. – Я же не смогу заказать сюда пиццу. Вот что мне говорить в доставке? «Здравствуйте, пришлите пиццу в Орден, ну, в эту террористическую группировку насильников и убийц - вы должны знать о ней из любого выпуска новостей»?
Вергилий издал короткий смешок:
- Брат-правдоруб, ты кофе в «Старбаксе» заказываешь на имя «Данте»? Его успевают подать раньше, чем ты провалишься в Лимбо, или ты возвращаешься и потом его выпиваешь?
- Ага, и он всегда успевает остыть, - подхватил он. – Я не могу здесь остаться, ты прекрасно знаешь, что за пиздец всему мирозданию случится, если меня найдут.
Вергилий покачал головой:
- Тебя находят, только если знают, где искать, - возразил он ему. - Будешь жить здесь – меньше будешь маячить перед камерами, меньше будет возможность отследить, куда ты ходишь для встречи со мной. С такой глобальной сетью, как у Мундуса, даже возможность общения через закрытые каналы связи слишком рискованна.
Данте помолчал, пытаясь сообразить еще какую-нибудь причину, чтобы замаскировать истинную, но в голову ничего не лезло. Поэтому он решил говорить напрямую. В конце концов, хуле, кто из них двоих «брат-правдоруб»?
- Ты мне ничем не обязан. У тебя была своя жизнь, у меня – своя, никто никому ничего не должен.
Лицо Вергилия приобрело ироничное выражение.
- У тебя удивительная способность опускать незначительные детали вроде тех, что мы теперь работаем вместе, чтобы спасти мир, и вообще, того факта, что мы друг у друга – единственная оставшаяся семья. - Он развел руками, демонстрируя свои аргументы как невидимые лоты на аукционе.
«Мы» у Вергилия выходило слишком уверенное и спокойное, чтобы звучать хоть сколько-нибудь сентиментально. А вот себя Данте сравнил с ломающейся целкой, поэтому больше спорить не стал.
- И вообще, - глаза брата сверкнули, когда он сощурился, изображая подозрение, – значит ли все это, что ты меня не приютишь, если я решу переехать к тебе?
Данте хмыкнул:
- Приючу. Хотя бы для того, чтобы ты помогал мне втиснуться в гребаную консервную банку, в которой я живу. Точнее, - губы растянулись, делая ухмылку шире, - жил.



***
- Вергилий спрашивает, как прошло твое свидание, - не отвлекаясь от дороги, передала Кэт.
Данте пожалел, что брат не мог увидеть его лица, в выражение которого он вложил весь запас сарказма, оставшегося после того, как он щедро раздал его демонам.
- Передай моему братцу, что она оказалась старухой, уродиной и плевалась ядом. Зато ее просто в клочья порвало от моей охеренности.
Кэт весело фыркнула.
- Все понял? – Она хмыкнула, услышав ответ, но продолжила уже серьезным тоном. – Да, встретимся там. До скорого, Вергилий, - и прервала связь.
Осознание того, что медиум Кэт знала его родного брата лучше самого Данте, кольнуло чем-то вроде ревности. За это на счет Мундуса приплыл еще один экстра-пинок при личной встрече. Стоило познакомиться с Кэт поближе. В конце концов, она оказалась не последним человеком в его жизни, в жизни его брата, да и вообще потому, что уже ебать как надоело ничего ни о ком не знать.
- Вы, ребята, прямо как хорошие подружки. Как вы познакомились?
Кэт открыла было рот, чтобы ответить, но осеклась.
- Какое это имеет отношение к делу?
Он не совсем понимал смысла такой скрытности. Если мериться большими тайнами, его прошлое отымеет всех кандидатов в победители, выведя из шкафа за ручку хоровод скелетов, который не поместится и на танцполе «Дэвилз Дайленс».
- Я хочу знать, для кого я рискую своей жизнью и, - Данте припомнил свой недавний полет, - и клочками. Он - мой брат, и он пытается спасти мир, - сформулировал он скорее для себя, чем для нее. Аргумент выходил коротким, но весомым. - Запили свою историю.
Кэт молчала, упрямо глядя на дорогу, и Данте подавил желание дать ей подзатыльник. В принципе, для Данте одно только наличие Вергилия было достаточной причиной, чтобы, сломя голову, залезть во все это дерьмо. Но на выхлопе Данте не просто пришел в семью, чтобы мстить за нее, а попал в команду, чтобы подставляться за весь мир.
- Послушай, я не просил твоей помощи, но ты мне помогла, и я это ценю, - серьезно заметил он вместо подзатыльника. – Я доверяю тебе. Ты тоже можешь мне доверять.
Кэт поерзала на сидении, бросила на него короткий неуверенный взгляд. Данте ответил ей терпеливым ожиданием. Теперь он был командным игроком, все дела.
- Он спас меня, - начала она.
Ну, конечно, он ее спас. А как же, блин, иначе.

***
- Ты ведь с нами до конца?
Даже Данте не был настолько сферическим выродком, чтобы прокидать квинтэссенцию вселенской доброты и справедливости, которую развел в Ордене его брат.
- Можете на это рассчитывать.
Разговор затих, и Кэт молча крутила руль, погруженная в свои мысли.
- Брат и защитник мира, да, - произнесла она задумчиво. - Отличное описание Вергилия. - Они оба хмыкнули, как старые друзья, со знанием дела подтрунивающие над привычками третьего. – Когда мы только встретились, он мне все уши прожужжал своим «мой брат Данте». С той же интенсивностью, с которой боролся за человеческую свободу.
Машину тряхнуло на кочке, и шарики в баллончиках виканской краски нервно задребезжали.
- Знаешь, Данте. У тебя очень эгоистичная причина для спасения мира, - беззлобно подколола Кэт.
- Кто виноват, что мир и все его демоны вертятся вокруг меня, - с нарочитой усталостью вздохнул он. – Как будто ты пошла с Вергилием исключительно из благодарности.
Он мог разглядеть, как уголок губ девушки пополз вниз. Наверное, поднимать тему корыстных поступков было неэтично. Кэт все-таки ответила, хоть и с большой неохотой.
- Да, мне некуда больше было идти. И не к кому. Из-за этого я присоединилась к Ордену, как и многие другие. Мы ведь все хотим спасти свои шкуры, - холодно улыбнулась она. - Но сейчас я знаю: Вергилий заслужил уважение и преданность. Сколько он работал, скольким рисковал и чего достиг, как много людей собрал вокруг себя, защитил и спас. - Кэт с уверенностью смотрела на дорогу и говорила, не задумываясь, как будто эти слова всегда лежали на поверхности сознания. - Люди, которые еще могут видеть, видят в нем того, кто подарит им будущее. Поэтому я всегда буду с ним. Поэтому все в Ордене будут с ним, - спокойно закончила она, пожав плечами, явно не зная, что может быть проще.
- Я понял, понял: ты не такая корыстная стерва, какой я тебя обрисовал, - отшутился Данте вместо извинений, а потом добавил, серьезно и спокойно, ей в тон: – Мне всегда было плевать на людей. Потом я встретил вас. Не то чтобы Вергилий открыл мне глаза или еще что, но сейчас я думаю, что люди все-таки заслуживают немного большего, чем минералка со вкусом суккуба. Некоторые – точно, - и подмигнул.
Кэт кивнула.
Они подъезжали к мосту перед Раптор Ньюз Тауэр в молчании. Данте без интереса поглядывал в окно, щурясь на закат, и раздумывал о том, что его брат – неебический герой.
Бросив взгляд вперед, на дорогу, он заметил фигуру. Вергилий даже стоял героически. Данте фыркнул себе под нос и, хлопнув дверью машины, направился к мосту.
- Отличная работа, - без удивления заметил Вергилий. Его тон был напрочь лишен сантиментов, так что если сказанное и было комплиментом, то пиздец каким ненавязчивым. Не то чтобы Данте ожидал бури эмоций, конфетти и оваций, но фраза вышла такой, будто он дрался по сценарию, в сюжете которого Вергилий заранее прописал смерть тысячелетней демонической бифидобактерии и даже эту свою оценочную реплику.
– Мы разделались с суккубом: это ранит Мундуса и привлечет его внимание. - Вергилий повернулся спиной, продолжая сосредоточено подводить итоги. - Пора нанести второй удар и отключить его систему слежения.
Он рассматривал телевышку с той цепкой задумчивостью, с которой киллер наблюдает за будущей жертвой. Когда он так стоял в стороне, собранный и напряженный, то своей сосредоточенностью напоминал безумного гения, отдавшего душу за идею. Данте почти поверил, что уже торчит в Лимбо, и Вергилий на самом деле не то что далеко – вообще не здесь. Поэтому Данте шагнул вперед и оперся о железное ограждение моста, перед этим слегка задев брата предплечьем. Теперь он не казался таким отстраненным и недоступным, а просто был Вергилием, стоявшим рядом, Вергилием из плоти и крови.

***
После прыжка с высоченного моста в гребаное зазеркалье с целью совершить побег в тюрьму, ты уже не удивляешься встрече с ученым демоном, говорящим метафорами и избивающим гарпий палкой. Вместо удивления ты возвращаешь ему спизженный механический глаз, дожидаешься, когда он вставит его на место, и прогуливаешься с ним по Лимбо.
- Эй-эй-эй! – Безумный старик решил пройтись по воздуху, и Данте едва успел схватить его за подгнивающее тряпье, чтобы не дать расшибиться в лепешку. – Ты совсем сдурел? – уточнил он без особой надежды на отрицательный ответ и невесело улыбнулся. Конечно же, он совсем сдурел.
- Мы с тобой видим вещи по-разному, - невозмутимо объяснил демон. - Когда видишь по-другому, тебе открываются новые пути.
Из этого нравоучения Данте вынес одно: старик не просто сдурел, а пребывал в окончательной стадии безумия.
- То есть?
- Ты видишь во мне только зло, потому что я демон. Попробуй открыть свой разум. Все зависит от перспективы.
Данте хотел было сказать, какие хреновые он видит перспективы открытия своего разума, но старик действительно его переубедил, устроив им продолжение дороги. Над головой по воздуху с диким визгом пронесся вагон метро. Ладно, теперь можно было и удивиться.
- Что? – выдохнул он, не скрывая эмоций.
- Как я и сказал, я вижу по-другому, - терпеливо повторил старик. – Встретимся впереди. Есть кое-что, что я хочу тебе показать. - Данте слышал, как тускнеет его голос по мере того, как демон исчезал, перемещаясь дальше. Он быстро поравнялся с ним и остановился, глядя на здоровенную статую… кого-то.
- Ее звали Ассиэль, - начал Финеас свой экскурс в историю.

***
Ключ Ассиэль жидким светом втек под кожу, потом потянул Данте вглубь, превращаясь в спираль и вкручивая его в свой центр. В ушах зазвенело привычное «хотя бы позволь показать тебе». Похоже, голос брата был порталом в безумную историю, в которой Данте узнавал свое «я». Воронка воспоминаний вытянула его на поверхность клочков руин, и он рванул вперед, чтобы разбить последнюю цепь, сдерживающую что-то охуенно важное.
И, как оказалось, охуенно болезненное. Сердце забилось быстрее с ощущением, как к телу подкрадывается что-то огромное, дикое и разъяренное. Данте закричал, когда эта ярость обрушилась на него, кинулась, подбрасывая в воздух, продирая насквозь. Все тело прошивали невидимой здоровенной иглой с продетой в нее красной нитью. Она вгрызалась в мелкие раны, вбивалась внутрь, и в какой-то момент заменила собой кровь, органы и мысли. Ее было так много, что она начинала литься через край, и в какой-то момент Данте взорвался ею, выпуская излишки на волю. Когда он приземлился, ублюдков вокруг подкинуло в воздух как отдачей после выстрела.
Ощущение новой силы было странным. Она чем-то напоминала контрастность Лимбо, если бы в мире демонов осталось только три цвета – белый, багряный, черный. Пустота перекинулась в осязаемую тишину, в которой орал, разрывая связки, кроваво-красный запах крови. Данте кромсал врагов в клочья, насыщая дикого зверя внутри. Вот, значит, какому монстру он все это время помогал сорваться с цепей. Данте думал, что если это, как сказала Ева, настоящая свобода, то людям лучше сидеть с промытыми Мундусом мозгами.
Вернувшись, он еще толком не успел сообразить, какую дьявольскую штуку подкинула ему его ангельская мать.
Он вдохнул пресный воздух Лимбо, прислушиваясь к звукам вокруг. Больше не было оглушительной тишины, и Данте с подозрением замер, пытаясь ощутить зверя, затаившегося внутри.
- Данте! – Он отстраненно заметил, что Финеас зачем-то врубил свой прожектор. Осознание реальности пришло через мгновение, когда в воздухе со скрежетом слетелись листы железа, создавая путь:
- А, точно. Башня. Иду!
Он спрыгнул на платформу, где ждал Финеас, своей созерцательной задумчивостью смахивающий на буддистского монаха. Чтобы не вдаваться в подробности, Данте решил пошутить.
- Это было дико.
Молодец, Данте, «дико» – идеальное слово, чтобы пошутить. Над собой и своим свежеобретенным альтер-эго.
- Подойди, - произнес Финеас таким будничным тоном, каким учителя вызывают к доске учеников.
В списке той хуйни, которую наворотил Данте за сегодняшний день, исполнение просьбы демона стояло на последнем месте, если вообще значилось, поэтому он не стал особо заморачиваться и позволил полапать себя за голову. Если голова не оторвалась за семнадцать лет такой интенсивной жизни, от прикосновения приблажного старика ей точно ничего не будет.
- Ты обрел своего внутреннего демона, - заключил Финеас, крутя его башку с плохо скрываемым научным интересом. Мысли он, что ли, так читал. – Но тебе еще только предстоит раскрыть свой потенциал.
Заебись счастливая новость. А то Данте уже начал скучать по той херне, в которую превращался благодаря богатой наследственности. Вместо ответа он наградил чудилу самым ироничным выражением лица.
- Вообще-то, я всего лишь хочу убить короля демонов по имени Мундус.
- И если тебе это удастся, и ты убьешь Мундуса, кто тогда займет его место?
Ухмылка застыла на его губах, как будто Данте был обязан дать ответ, когда сменит выражение лица. Он стоял, оглушенный вопросом, в душе не зная, был ли он метафорическим или риторическим. И понятия не имея, был ли на него ответ.
Впрочем, на прощанье Финеас дал ему совет, из-за которого Данте почувствовал себя еще хреновее.

***
Здоровенная голова Боба Барбаса смотрелась еще гаже отдельно от тела. Данте с огромным удовольствием начищал ему физиономию, даже не вслушиваясь в пустые оскорбления и бессильные угрозы. Представление, которое Боб устроил в сквере Бельвью, конечно, никому не сыграло бы на руку, но то количество грехов, которые умудрился втиснуть Боб в короткую биографию Данте, наводило на мысль, что тот просто не мог решить, какой был хуже, и поэтому психанул и впихнул в репортаж их все. Демона располагали безгранично изобретательным воображением. А, ну еще истеричные мамаши: пассаж про «глаза педофила» тоже был неплох.

***
Слова вроде «экстренный выпуск» никогда не знаменовали начало хороших новостей.
Лицо Вергилия замаячило на экране: классический набор снимков уголовника слева, справа, спереди да еще эта подпись «террорист» внизу, абсолютно не вязались с его чинной физиономией, идеальной прической и джентльменской одеждой. Он нервно подумал, что для Кэт выбрали неплохую фотографию, дернулся, чтобы вырваться из легкого оцепенения и выплюнул:
- Ублюдки.
У него абсолютно не было времени на возню с этим дегенератом.

***
Эмпирей-сити

- Ублюдки, - сквозь зубы прошипела Кэт, - Ты только послушай, я увеличу громкость.
В трубке зашипело, когда она поднесла динамик к колонкам. Данте мог разобрать только обрывки фраз, но и их было вполне достаточно, чтобы порадоваться отсутствию в Пэрэдайз телевизора.
«Тайный совет Церкви Вознесения обратился к человечеству: «Сила - путь греха. Не пытайтесь победить демонов железом и кровью. Только Оружие Божие принесет вам спасение». В трубке снова зашипело, когда Кэт приложила ее к уху.
- Слышал? – спросила она.
- Оружие Божие? – невесело усмехнулся Данте. – Это крест и молитва?
- Хуже, - ответили ему мрачно. – Святая вода.

***
Лимбо-сити

- Где Вергилий?
- Я… Я не знаю! – затараторила Кэт. - Наверное, он в серверной, в Восьмиугольном зале. Возможно, его поймали в Лимбо.
Вергилий всегда знает, что делать. В Лимбо он или в Хуимбо, но у брата должен был быть запасной план или что-то вроде того. Хоть что-то, что поможет сократить количество того дерьма, которого они наглотаются, пытаясь отсюда вылезти.

***
В сраном Восьмиугольном зале было восемь колонн, а сам он оказался круглым.
Если бы мироздание хоть раз обратило на Данте внимание, то осознало бы всю ненависть, которую он питал к демонам с электроинструментами вместо оружия. От них было слишком много шума, десятикратно усиленного в Лимбо, да ещё и лезвие меча. Но, судя по тому, что на Вергилия нападал очередной гигант-лобзик, мирозданию было наплевать. Данте с неохотой прикрикнул на Бучера:
- Эй ты! Сюда!
- Данте, с ума сошел? Ты что здесь делаешь? – ошарашенно произнес Вергилий, от удивления растеряв свой прокачаный самоконтроль. Два нерациональных риторических вопроса подряд и могучее охуение в голосе. Бесценно.
Данте даже перестал злиться на Бучера. К сожалению, пока он прописывал жестянке леща, Вергилий успел успокоиться и постигнуть дзен. Освободившись, Вергилий подошел к нему так неторопливо и спокойно, как будто это не его только что собирались распилить на сувениры для спецназа, который штурмом брал Орден, разбрасываясь взрывчаткой вместо конфетти. «Темза, сэр», - всплыл в голове анекдот.
- Спасибо, Данте, - учтиво поблагодарили он, будто Данте только что передал ему салатницу за ужином. Полная Темза. – Кэт! Ты все еще жива. - В голосе Вергилия скользнула нотка, которая показалась Данте странной. Впрочем, странной Данте казалась любая интонация, хоть каплю выбивающаяся из нейтрально вежливой манеры Вергилия говорить. Тратить время на такую ересь было сейчас нельзя, и Данте спросил:
- Отсюда есть выход?
Брат моментально переключился, возвращая ему его же серьезный лаконичный тон:
- Да, запасные врата, я могу отвести.
Ну вот, как просто. Запасные врата. Сегодня никто не умрет. Здорово.
- Пошли.
- Нет. - Ну конечно же, так просто ничего не бывает. – Не так быстро.

***
- У нас нет на это времени!
- Так выиграй нам время, Данте! - Хорошо, что он был слишком напряжен, потому что в любой другой ситуации от неожиданности точно бы вздрогнул. Вергилий проревел приказ. Это был тон человека, в лексиконе которого слов «нет» и «невозможно» не существовало в принципе. Если бы Данте таким тоном сказали достать звезду с неба, пришлось бы пытаться до тех пор, пока насмерть не расшибешься.
- Блять, Вергилий, - обессилено выплюнул он Вергилию и его властности, но пошел драться.
За спиной Вергилий тем же тоном подгонял и Кэт.
- Кэт, давай, сейчас же! - Он заставлял их работать, словно шестеренки, остановившиеся в механизме из хитросплетений его точных, продуманных действий. Как только колесики завертелись, Вергилий тут же вернул голосу прежний доверительный тон. – Это не займет много времени, я тебе помогу.
Данте прекрасно слышал все эти перемены тона, но они просто-таки магическим образом продолжали на него действовать, хоть и явно показали свой скелет. Даже зная, как и когда Вергилий давит, Данте злиться больше не мог. Адреналин ударил в голову первым обещанием хорошей драки. А еще он чувствовал запах лимона и мяты, запах чили щекотал ноздри, усиленный в Лимбо, как будто кто-то выкрутил его яркость на максимум.

***
Фейерверк серверной оказался тем, ради чего Кэт поймала пулю. Потолок затрясся на дрожащих колоннах, выбивая цементную пыль. Пока Данте бежал, стараясь не получить бетонной плитой по лицу, желание отвинтить голову Вергилию стало таким сильным, что аж руки свело.
Данте прыгнул на печать врат и врезался спиной в чужую спину таким точным движением, когда даже меч в ножнах за плечами не задевает спутника по боку. Эта мысль отвлекла его на какое-то время, оставляя вместо злости растерянность и чувство нехуевой фатальной необратимости. Он переваривал эту кашу из наиприятнейших ощущений, пока бежал по крышам в сторону аварийного района следом за братом. У Вергилия была квартира в одном из домов старого фонда – в месте, где имелся шанс просидеть в относительной безопасности хотя бы день.
Он ожидал увидеть раздолбанное жилье вроде остатков Пэрэдайз, но в комнате даже какая-то техника оказалась. Они молча вошли, разбрелись по разным углам. Данте был слишком не в духе, чтобы пытаться заговорить, а Вергилий… А что Вергилий? Вергилий как ни в чем не бывало с присущей ему педантичностью расстегивал пальто. Данте наблюдал за его движениями и не мог понять, как Вергилий оставался таким спокойным, когда все – реально все – пошло по пизде. Через стенку в холле кто-то покашлял, а потом промыл унитаз.
- Как ты вообще смог ее бросить там? – не выдержал он, нарушая хрупкое молчание, потому что вопрос аж раздирал его изнутри.
На мгновение отвлекшись от своего занятия, Вергилий покачал головой с таким выражением лица, будто объяснял ребенку-дегенерату очевидные вещи:
- Ты же знаешь, почему. Нам надо было уходить…
- Какая хуйня, - смачно растягивая гласные, перебил Данте.
- Я ничего не мог сделать для Кэт.
- Ты мог побыть с ней, когда ей было дохрена страшно, - рявкнул он. Как же выбешивало то, что Вергилий не понимал очевидных вещей. - Ты глаза ее видел? – Данте резко одернул себя, со злостью процедив: - Да как же ты мог видеть, ты же отвернулся от нее. Она верила в тебя, до сих пор верит, хоть ты и поступил как мудак. Как мудлище.
Вергилий промолчал, продолжив сосредоточенно колупать пуговицы. Методично сложил пальто, повесил на спинку стула. За все это время он так ни разу не повернулся, и Данте пытался разглядеть его лицо, чтоб хоть отдаленно понять, о чем этот долбоеб вообще думает. Вергилий вздохнул, провел рукой по сгибу ткани и посмотрел на Данте. Вергилий сощурился, и спросил с болезненной усталостью, кривя рот от горечи своих слов:
- Ты действительно думаешь, что мне не жаль?
Раздражение снова сняло как по щелчку. Брат стоял перед ним в простой футболке, не окруженный техникой и высокими стенами кабинета-склепа. Настолько настоящий, домашний и человечный, что захотелось занавесить его обратно привычным пальто, потому что теперь Данте чувствовал себя старшим и жестоким.
Мамин кулон висел, не скрытый одеждой, наоборот, доверчиво выставленный наружу, как что-то обезоруживающе личное. Они стояли, очищенные от шелухи бравады и пафоса, впервые глядя друг на друга в полной тишине, одинаковые, с кулонами-близнецами напоказ. С общим секретом, из мальчишечьих фантазий выросшим в вечное напоминание о том, что они разделили одну ношу на двоих. Эти кулоны делали их роднее всего, как будто между камнями в подвесе скрывалась нерушимая связь.
Тишина назойливо звенела, а от навалившегося осознания у Данте все сжалось внутри в комок странного, нежного охуения. Что-то в лице Вергилия поменялось, стало мягче и домашней, как будто они уже вечность торчали в этой квартире, и не существовало ни Мундуса, ни Лимбо, ни порабощенного человечества.
- Давно хотел сделать это, - заметил он будничным тоном и прошел несколько шагов вперед. Данте все так же тупо стоял, распахнув варежку, и пялился на Вергилия, как кролик на удава. Брат подошел к нему вплотную. Воздух между их телами горел, щекоча Данте кожу. Правая рука легла Данте на плечо, лишь обозначая объятие: локоть оперся на ключицу, Вергилий свесил кисть к лопатке, не прикасаясь к ней, но Данте все равно спиной ощущал близость чужого тела так, что кожа аж зудела. Он собирался спросить, какого хрена вообще происходит, но Вергилий потянул его к себе, заставляя повернуться. Предплечья совместились, пальцы Вергилия теперь обхватывали плечо: Данте ощущал каждый сантиметр своего тела, где от ладони до локтей чужая рука прижималась к груди. Он надеялся, что на самом деле сердце не качает кровь с такой силой, как ему казалось. Иначе этого было невозможно не заметить. Волосы на виске щекотало чужое дыхание, теплое и влажное, от которого кожа еще сильнее горела, остывая на вдохе. Данте уловил шорох – Вергилий поднял другую руку, и его пальцы, прохладные и невесомые, провели от скулы вверх, зарываясь в волосы, скользя против шерсти там, где стрижка была совсем короткой. Вергилий оперся лбом ему пониже виска. Когда он опускал лицо, то задел щеку кончиком носа, холодившим кожу в том месте, где провел вниз. Они замерли так, обнимаясь как два долбоеба, и Данте застыл, почему-то боясь шевелиться или дышать.
- Как это случилось? - сказал Вергилий, легко проведя рукой от виска до затылка. Потребовалась лишняя пара мгновений, чтобы понять, что это был вопрос.
- Случилось что? – уточнил Данте, зачем-то попытавшись опустить на брата взгляд.
- Ты окрасом стал похож на скунса, - ответил тот, отстраняясь, и теперь у них появилась возможность смотреть друг другу в глаза. Вергилий улыбнулся. Данте помолчал, сощурился с подозрением и очень медленно произнес:
- У меня, бля, что, на голове белые волосы?

***
Эмпирей-сити

- Как это случилось? – прошептала Кэт. Данте обнял ее за плечи, чтобы хоть немного унять дрожь. Все равно ответить он не мог, потому что в душе не ебал, о чем она говорила. Кэт просто ворвалась к нему домой и сидела, уткнувшись носом в плечо. Бледная, дрожащая. Как будто ее лихорадило.
- Случилось что?
Она неуклюже отстранилась от него, стараясь незаметно сморгнуть слезы, и полезла под кофту, вытаскивая свернутую газету. Он позволил себе пошутить, пока ее разворачивал:
- Меня тоже желтая пресса приводит в такой ужас, - а потом присвистнул.
Заголовок выглядел абсолютно нелепо, и Данте прочел его вслух с гаммой разнообразных интонаций:
- «Церковь Вознесения требует выдачи приговоренных к смертной казни в качестве жертвоприношений демонам». Очень люблю безумие, - заметил он, перечитывая текст, чтобы убедиться, что ему он не померещился. Он только вчера ночью был в Эмпирэй, и по меркам этого долбогорода там все еще было терпимо. Утренняя пресса задавала темп для хорошего дня.


***
Продолжение в комментариях

@темы: Данте, Вергилий, Кэт, Творчество, Фан-фикшн

---

Очень особенный мальчик, часть вторая

[Last_Optimist]

Если кто помнит, некоторое время назад я здесь выкладывал первую часть своего фанфика о юных годах Вергилия из ребута. Надеюсь, кто-нибудь ждал продолжения. Энивей, вот оно все равно Ж)))

Название: Очень особенный мальчик
Автор: Last_Optimist
Пейринг/главные действующие лица: Вергилий (reboot version)
Рейтинг и ворнинги, если таковые имеются: R, не за еблю, но за кровищу
От автора: ну как всегда, моя бурная фантазия поразила туеву хучу событий и людей, потому что ну не могут персонажи существовать в информационном вакууме жэ! Кому придеца не по нраву, можете смело считать АУ, мало ли, вдруг с длс не совпадет. Да, я все еще в нее не играл Т_Т
А вообще это история про то, что занимался сиротинушка Вергилий, пока был маленьким, юным, и как вообще дошел до жизни такой.
Дисклеймер: капком хэз ит олл.
Первая часть лежит здесь: last-optimist.diary.ru/p185656020.htm


Психотерапевт Кристанна Марлоу дорого брала за сеансы и не чуралась любой работы. Сложные пациенты, в головах которых было интересно покопаться, конечно, радовали ее больше, но те, кто приходил просто отвести душу или с упоением эксгибициониста продемонстрировать свой богатый внутренний мир, платили столько же, а значит, их Кристанна тоже встречала с распростертыми объятьями. И среди всего этого многообразия был один единственный человек, которому мисс Марлоу хотела доплатить сама, лишь бы он никогда больше к ней не приходил.
Конечно, на самом деле она бы такого не сделала, это значило нанести серьезный удар собственной карьере, выставить себя на посмешище. Душка-лапочка Верджи Уоррен считался главный успехом психотерапевта Кристанны Марлоу. Она вела мальчика с восьми лет и прогресс, казалось, был неоспорим. Все самые сильные неврозы детства решительно искоренены, то, что осталось, не выходит за рамки нормы, привычек. Мальчик не просто хорошо развит, он практически вундеркинд. Жаль, что с амнезией так и не удалось справиться. Но иногда этот недуг просто нельзя победить, как невозможно вернуть многим слепым зрение.
Если же отложить карьеризм в сторону, Кристанна могла бы сообщить миру, что все ее многолетние труды не оказали на Вергилия ровным счетом никакого эффекта. Просто он виртуозно притворялся, лучше всех на свете. Этот мальчишка был величайшим лгуном. И не сказать, что научился – нет, он и в семь лет таким был. Не по годам одаренный и начитанный филигранный врунишка.

Вергилий всегда знал, какой должна быть реакция нормального, обычного ребенка на то или иное событие, после чего неподражаемо копировал ее. С артистизмом, достойным лондонских театральных подмостков, он продемонстрировал Кристанне всю гамму чувств, которую должен испытывать ребенок, перенесший тяжелую психологическую травму. Угрюмость, нелюдимость, слезы и кошмары по ночам, затем порывистые бессвязные признания, еще парочка истерик и наконец желание избавиться от своих страхов. Иногда Вергилий врал настолько блистательно, что даже мисс Марлоу начинала сомневаться. Может, это у нее проблемы, а мальчишка ничего не скрывает? И все же Кристанна не зря ела свой хлеб с фуа-гра. Малейшая дрожь его пальцев, каждый взмах его ресниц говорили ей больше, чем том медицинского словаря.
Вергилию было что ей рассказать, о, это несомненно. Вот только деточка явно не собирался творить подобных глупостей. Он никогда не рассказал бы миру о своих настоящих слабостях и страхах, не позволил бы себе стать настолько уязвимым. Нет, только о тех вещах, которые полностью под его контролем.
Это давало мисс Марлоу повод считать, что у Вергилия точно не все дома. Невозможно столько лет в одиночку побеждать всех чудовищ, которых порождает сон разума за туманной границей амнезии. Увы, доказать это она смогла бы, только пробравшись в голову мальчика, а ключей от его разума у Кристанны Марлоу не было. На Вергилия не действовал гипноз, хотя он исправно делал вид, что впадает в транс и рассказывал, что якобы видит. Ну а почему нет, этот процесс описан в куче книжек. Его не могли расшевелить даже самые каверзные ее вопросы. Лет в тринадцать Вергилий, видимо, решил, что надо скормить своему психотерапевту какую-нибудь фальшивку, и, тушуясь, признался, что, похоже, в романтическом плане ему нравятся не только девочки, но и мальчики. Кристанна чуть не расхохоталась ему в лицо в ответ на это откровенное издевательство, но была вынуждена поддержать игру. Да, именно вынуждена. Потому что, как ни парадоксально, взрослая умная тетка, которой доводилось иметь дело с весьма буйными больными, боялась пятнадцатилетнего подростка. Она подозревала, что Вергилий разозлится, если она перестанет делать вид, что покупается. Что за этим последует? Мисс Марлоу не знала и не хотела знать, предпочитая полагаться на свою профессиональную интуицию. Даже найди она ключи от головы Вергилия, едва ли она бы ими воспользовалась.
Телефонный звонок застал Кристанну на выходе из кабинета. Этим днем у нее не намечалось никаких дел или встреч до глубокого вечера, так что можно было с чистой совестью сходить на сеанс массажа для лица.
- Мисс Марлоу, это Тильда Уоррен. – Секретарь, молодой человек, очень умный, но, увы, столь же некрасивый, поднял на нее вопросительный взгляд. Кристанна картинно вздохнула и, опершись бедром о край стола, взяла трубку. Приемная мать Вергилия ей, напротив, всегда очень нравилась, они даже стали чем-то вроде приятельниц, и потому обращались друг к другу запросто, на «ты».
Голос миссис Уоррен в телефонной трубке клокотал от слез, которые она не особенно старалась сдерживать.
- Кристанна, милая, а ты очень занята сегодня?
- Абсолютно свободна до семи. Выкладывай, что стряслось. – Марлоу напряглась. Тильда была чувствительной барышней, но истеричкой ее никто не назвал бы.
- Ты смотрела утренние новости? – Внезапный вопрос озадачил Кристанну, но ответ ее собеседнице явно не требовался. – Николас Тьюби, кандидат в конгрессмены…
- А, да. Его вроде подловили на покупке детского порно через интернет. И еще больше нашли на жестком диске. Но при чем здесь…
- Его сын, Кристанна! – Тильда захлебнулась выдохом. – Мальчик покончил с собой! Я знаю, я отвратительна, но я сейчас могу думать только об одном. На глазах У Вергилия, представляешь? В сантиметрах от него, выстрелил себе в голову!
Мисс Марлоу мрачно подумала, сколько раз она испытывала рядом с приемным сыном Тильды желание сунуть в рот дуло револьвера. Вслух такие вещи говорить нельзя, но думать-то никто не запретит.
- Кристанна, ему так плохо.
«Кому?» - чуть было не переспросила женщина. Слава Богу, вовремя опомнилась. Бедняге Тьюби младшему уже никак. Значит, плохо Вергилию. В это, правда, не особенно верилось. С другой стороны, когда на тебя летят брызги чужой крови и мозгов… Да, пожалуй, такое способно расшевелить даже ледяного принца Верджи. И Кристанна решила не упускать шанс узнать хоть что-нибудь впервые за столько лет.
- Вы сейчас дома?
- Д-да, с ним его друзья… - мисс Марлоу удивленно приподняла бровь, Вергилий никогда не рассказывал ей ни о каких друзьях. Хотя, может, это просто одноклассники. Подобные трагедии создают иллюзию общности.
- Я выезжаю. Надеюсь, смогу чем-нибудь помочь.
* * *
Разумеется, в понедельник Марк Тьюби в школу не пришел. Надо думать, у него нашлись дела поважнее. Так что одноклассники могли спокойно обсудить новость дня. Мнения, понятное дело, разделились, однако приятели Марка в отсутствие лидера защищали доброе имя его семьи довольно вяло. Вергилий не стал разыгрывать карту благородства, все отлично знали, какого он мнения о Тьюби. Но и злобствовать юноша не стал, ограничившись коротким выступлением на тему презумпции невиновности. Пока не вынесен приговор, рано рубить с плеча, фигурально выражаясь, конечно же. Потом может стать стыдно за свои слова.
- Даже если мистер Тьюби действительно извращенец, это не объясняет того, почему Марк такой говнюк. – Вставила свои циничные пять центов Хельга, девочка, похожая на героиню книжки про татуировку дракона. Жаль, не такая же умная. – Я как-то смотрела передачу про маньяков и все такое прочее, они редко измываются над собственными детьми.
Марк встретился им уже после уроков, когда дети шли к остановке школьного автобуса. Вергилий редко ездил домой в компании одноклассников, обычно его мог забрать их личный шофер, или сама Тильда. Но сегодня как-то не срослось, и юноша готовился стоически вытерпеть полчаса на заднем сидении рядом с Венди и Джаредом. Венди его настораживала, потому что была действительно умна, в отличие от той же Хельги. Вергилию приходилось скрывать слишком многое, чтобы спокойно переносить настолько сообразительного человека рядом с собой. Ну а Джаред… Джаред был сыном лучшей подруги Тильды, и Джаред ужасно раздражал Вергилия. А самое обидное заключалось в том, что этого не в меру шумного и подвижного остолопа никак нельзя было осадить. С какой стороны ни взгляни, он был примером самого теплого, а главное, абсолютно искреннего дружелюбия. Любому другому человеку, обычному, не такому, как Вергилий, не показались бы навязчивыми его рукопожатия, улыбки и хлопки по плечу. Обидеть Джареда означало потерять очки популярности. Его любили все, и потому Вергилий великодушно терпел эту громадину рядом с собой, лишь изредка позволяя себе одергивать его, и то в виде шутки. Правда, в последнее время это давалось Вергилию все тяжелее. Джаред вел себя странно. Казалось, быть более навязчивым попросту невозможно, однако ему это неизменно удавалось. Они все чаще проводили время вместе, хотелось того Вергилию или нет. Джаред бывал в тех же местах, интересовался теми же вещами. И, черт возьми, он слишком много пялился. Вергилий, сколько себя помнил, постоянно ощущал на себе чей-то взгляд, постоянно ощущал, что весь мир что-то замышляет против него, и потому это не могло не нервировать. Но ради социальной маски приходилось терпеть и Джареда, и Венди, и Кристанну Марлоу, и воркотню Тильды, и тысячи тысяч других мелочей. Впрочем, на Венди и Джареде по крайней мере не было черной грязи, и это хоть как-то подслащивало горькую пилюлю.
- Эй, Уоррен. – Марк Тьюби отлепился от фонарного столба и направился к ним. Глаза сухие, но все в лопнувших сосудах, веки припухшие – явно мало спал, а может, и плакал. – Отойдем поговорим на пару минут?
- Тьюби, возвращайся лучше домой. – Вергилий и рта открыть не успел, как перед ним выросла рельефная спина Джареда и загородила его. Венди аккуратно подхватила юношу под локоть и недвусмысленно потянула в сторону автобуса, но с тем же успехом она могла пытаться подвинуть светофор.
- Твоей маме сейчас тяжело, побудь с ней. – Продолжал тем временем Джаред. – А завтра в школе поговорим еще, куда денемся.
- Джаред, Венди… - Вергилий вроде бы говорил негромко, однако тон его не терпел возражений. Девушка отпустила его руку сразу же, монументальная спина Джареда пару раз рефлекторно дернулась, но тоже отодвинулась.
- Твою налево, Джаред, безбожно палишься. – Фыркнул Марк. – Ты слишком опекаешь свою Верджи, тем более, что она в этом явно не нуждается.
Несмотря на паскудные слова, Вергилий почувствовал слабый отголосок уважения. Учитывая ситуацию, Тьюби неплохо держался. Юноша заинтересованно поднял бровь. Интересно было узнать, что же делает Марка таким смелым, особенно учитывая их предыдущие стычки. Дружков его сейчас нет рядом. Неужели повредился с горя?
- Ладно, давай поговорим. Ребята, поезжайте, я возьму такси.
- Мы подождем на остановке. – Всем своим видом Джаред показывал, что теперь уж точно с места не сойдет, и Венди согласно кивнула. Вергилий немного устало, но тепло и благодарно улыбнулся. То, как их лица всякий раз светлели в ответ, неизменно его тешило. Вергилию было важно не только их расположение, сколько власть, которую он приобрел над ними.
На пару с Марком они дошли до школьного стадиона и зашли под трибуны. Их школа считалась элитным заведением, но стычки между детьми случались и здесь, чаще всего как раз под зрительскими местами.
- Я знаю, что это ты виноват. – Тьюби обошелся без предисловий, газанув с места в карьер. На лице Вергилия не дрогнул ни один мускул. Он не удивился, потому что был уверен: Марк считает так только потому, что ненавидит его. Как говорится, пальцем в небо попал.
- Нет. – Вергилий не стал делать вид, что не понял, о чем речь, но и оправдываться перед этим ничтожеством не планировал.
- Не ты, так твой папаша. – Не желал сдаваться Марк.
- В отличие от тебя, я никогда не был идиотом. И за испорченные вещи, и за синяки я поквитался с тобой на месте. Чего же более? – Вергилий, в сущности, не лгал. Мстил он за другое. – за ушаты грязи, пролившиеся на него. – Копы не идиоты, Тьюби. Веди ко мне или Скотту хоть одна ниточка, нас бы уже арестовали.
- Ну конечно, концы в воду. – Зло бросил Марк. – Все знают, кем работает твой приемный папочка.
Тут Вергилий не сдержался и, пользуясь отсутствием свидетелей, с наслаждением рассмеялся, прямо Тьюби в лицо, разинув рот и показывая зубы. Обычно он никогда так не делал, в крайнем случае, прикрывал губы ладонью, потому что знал, из-за слишком большого рта широкая улыбка становится неприятной. Но изредка можно позволить себе расслабиться.
- Гениальный программист-миллионер фабрикует компромат на средней руки политикана из-за того, что их сыновья подрались. Тьюби, тебе не поверят даже олигофрены из психушки, ахахаха!
- Заткнись! – Истошно выкрикнул Марк, рванув что-то из кармана. Потом раздался громкий хлопок, и Вергилий вдруг перестал видеть левым глазом, голова взорвалась болью, а все лицо залило чем-то теплым, мокрым и склизким. Он откинулся назад, зашатался, с трудом удерживая равновесие, и… лишь спустя несколько секунд смог снова посмотреть на Тьюби.
- Ты… ты… ты что, блять, такое?! – Дрожь била Марка все сильнее, дуло револьвера ходило ходуном. Вергилий не сразу понял, что трясется Тьюби уже не от страха. Скорее он вел себя как одержимый. Голова Марка запрокинулась, руки безвольно опустились, и юноша увидел, как бугрится его горло. Словно что-то рвется наружу, через гортань. А потом Тьюби снова резко посмотрел на него, но это был уже не хулиган-одноклассник. Его глаза заплыли чернотой, и она пролилась на щеки жирными темными струями. Изо рта хлынул поток бурой жижи. То, что еще недавно было Марком Тьюби, протянуло к Вергилию руки. Из-под ногтей тоже сочилась грязь. Кривя губы, существо пыталось что-то сказать. В конце концов ему это, похоже, удалось, хоть Вергилий и не сразу разобрал в этом шипении нечто осмысленное.
- Не… фи… ли-и-им… - Сипел «Марк», надвигаясь на юношу. Вергилий был скорее встревожен и озадачен, чем напуган. Таких вот людей, безнадежных, сочащихся грязью, он встречал уже не раз, но впервые с ним заговорили. Слово «нефилим» определенно было знакомым, его смысл вертелся на языке, жаль, совсем не было времени вспомнить. Наклевывались проблемы посложнее. Под трибунами стало темнее, посмотрев наверх, Вергилий увидел сквозь щели между скамеек побагровевшее небо и черные силуэты, которые тянули к нему руки. Его снова затягивало в мир ночных кошмаров наяву, а этого ни в коем случае нельзя было допустить. Венди. Джаред, да и многие другие наверняка слышали выстрел. Скоро кто-нибудь прибежит и увидит обезумевшего Марка, а Вергилия не увидит вообще. У той же Венди точно появится масса вопросов. Впрочем, было еще кое-что, даже более важное и пугающее. То самое чувство, терзавшее его всю жизнь, ощущение чужого взгляда, усилилось тысячекратно. «Он ищет меня, он уже почти нашел, он уже совсем скоро увидит меня!» - судорожно билось в голове. Вергилий понятия не имел, кто этот «он», но некто большой и страшный шарил взглядом по всей земле и жаждал найти именно его, Вергилия. Найти и вырвать сердце. Взгляд не просто буравил – он уже физически жег юношу между лопаток. Как углей за шиворот насыпали. Нельзя допустить, чтобы это продолжалось. И Вергилию был известен лишь один способ вернуться в обычный мир. Убить того, кто тащит тебя на изнанку.
Без труда поборов отвращение, Вергилий метнулся к Марку и схватил его за руки, одну отводя в сторону, а другую, ту, что держала револьвер, наоборот, потянул вверх, к голове Тьюби, так, чтобы дуло пистолета оказалось напротив уха того, кто недавно был Марком. Тварь пыталась вырваться, но Вергилий был гораздо сильнее. Как хорошо, что из-за прохладной погоды он успел надеть кожаные перчатки! Теперь можно было без опаски спустить курок. Юноша успел как раз вовремя. Грохнул второй выстрел, Тьюби обмяк в его руках, капли чужой крови на лице смешались со своей, мир вновь посветлел, а из-за угла выбежал Джаред. Вергилий сразу же понял, как надо себя вести.
- Марк, о Боже, нет! – Он перешел на хриплый шепот, как будто сдавило горло. Вергилий обессиленно осел на землю, перестав держать труп Тьюби. Тот рухнул рядом, как тюк с мукой.
- Джаред… Джаред, что мне делать? – Когда ты лет с восьми привык целиком и полностью контролировать себя, не составляет труда в нужный момент выдать любую эмоцию. Вергилий посмотрел на Джареда, растерянный, испуганный и беззащитный. – Он стрелял в меня, промахнулся… а потом начал хохотать, как безумный, и приставил дуло к своей голове. Я пытался ему помешать, но не успел вырвать пистолет…
Самое время было заплакать, что Вергилий и сделал. Разумеется, не разревелся неприглядно, а так, слегка, чтобы папа слезинок красиво стекла по щеке. Он знал, что в такие моменты его голубые глаза словно светятся изнутри. Вергилий смотрел на Джареда и читал его, как азбуку. Черт подери, этот мальчишка любил его, несомненно, и был готов сделать все, что угодно.
- Ты не виноват! – Джаред порывисто кинулся к Вергилию, сел рядом и обнял его. Юноша стоически перенес это ради пользы дела. – Я все видел, ты пытался спасти Марка! Не бойся, Венди побежала звонить девять-один-один. Ты не ранен?
- Нет, я отвел его руку, когда он выстрелил в первый раз. – На фоне того, каким мерзким был Тьюби, на Джареде, считай, вообще не было грязи, и Вергилий почти не страдал, прижимаясь к нему. – Джаред, мне так страшно. Понимаешь, меня в детстве сбила машина, этот оглушительно громкий звук, я очнулся весь в крови… а теперь все как будто повторяется. – В одном Вергилий не лгал: ему и правда по-прежнему было страшно. Ощущение зловещего взгляда отступило, но никуда не ушла жгучая боль между лопатками, словно там оставили клеймо. Надо будет посмотреть, что стряслось, когда представится шанс, а пока избегать любых врачей.
- Джаред, Вергилий! - Через футбольное поле к ним бежала Венди, а вместе с ней сторож, завхоз, учитель физкультуры и директриса.
- Мне так плохо… кажется, вот-вот отключусь. – Вергилий, сжав волю в кулак, положил голову Джареду на плечо, так, чтобы согревать дыханием его шею. Утром он ходил в бассейн и отлично знал, как приятно пахнут его волосы после шампуня.
- Предоставь это мне. – Юноша почувствовал, как Джаред задышал чаще. – Я им расскажу, как все было.
Вергилий улыбнулся, отирая рукавом кровь с лица. Джаред такой душка, такой честный парень – ему все поверят. А с чего бы не верить, на пистолете нет его отпечатков. Кстати, перчатки лучше снять, чтобы не привлекать к ним лишнего внимания. Полиция – не проблема. А вот тот, кто его ищет в мире ночных кошмаров – уже дело посерьезнее. Вергилий теперь твердо уяснил одно: если кто узнает о его способностях, он не должен и минуты прожить с этим знанием, или обязан хранить секрет до конца жизни. И, конечно же, надо найти способ выяснить, кому он так нужен. Ведь чтобы успешно прятаться, необходимо знать, от кого скрываешься.
***
Дверь Кристанне открыл Скотт, но с кухни тут же раздался голос Тильды, уже не такой несчастный, как по телефону.
- Крис, проходи. Я как раз заканчиваю с капучино.
Мистер Уоррен выглядел скорее рассерженным, чем подавленным.
- Мне кажется, с этой семейкой и правда было что-то не так, нет дыма без огня. Ну не станет нормальный парень считать, что раз он не дружит с сыном программиста, значит, это программист детское порно им на компьютер и подбросил! У Марка Тьюби не все были дома, попомните мое слово.
- Скотт, ну не надо так. – Вздохнула Тильда. – Мальчик ведь погиб…
- Ага, но перед этим стрелял в моего сына! – Не желал проникаться миролюбием мужчина. – Не занимайся Вергилий спортом, мы имели бы на руках два трупа. – Миссис Уоррен покачала головой, словно отказываясь даже представлять подобное. – О чем вообще думал этот Тьюби, прости господи?! У его отца сердечный приступ, у матери – нервный срыв. Уж простите, но я отказываюсь проявлять сочувствие к тому, из-за кого Вергилий может снова начать кричать по ночам и часами сидеть под струями кипятка. Столько лет трудов могут пойти насмарку из-за одного психованного придурка!
Кристанна сочувственно похлопала Скотта по плечу, не пытаясь пока его переубедить. Мужчине явно было нужно выговориться. Он всегда был оплотом добродушного спокойствия и оптимизма для Тильды, но никто не способен держаться вечно. По мнению мисс Марлоу, тревожиться не стоило, и об выдержку Вергилия можно было гнуть гвозди, но объяснения заняли бы слишком много времени, и в итоге не нашли отклика.
Хорошо, что Тильда действительно любила мужа. В сложный момент миссис Уоррен смогла поддержать его, как он всегда поддерживал ее.
- Скотт, ничего плохого не случится. Мы не зря старались все эти годы, Вергилий абсолютно здоров, его таким не проймешь. К тому же, рядом с ним были его друзья. Они отличные ребята, думаю, они помогли ему не сорваться. А теперь и Кристанна здесь.
Скотт шумно выдохнул и поцеловал жену в висок.
- И правда, что-то я разорался про психов, и сам психанул. Кристанна, прости меня.
- Поверь мне, по сравнению с многими моими клиентами ты сейчас был спокоен, как древнеегипетский обелиск. – Заверила его мисс Марлоу. – Ну что, поднимемся наверх?
Завладев большой чашкой посыпанного корицей капучино, Кристанна возглавила делегацию взрослых. Но с Венди, Джаредом и Вергилием они столкнулись на лестнице, ведущей с первого этажа квартиры на второй.
- Нам все-таки пора, миссис Уоррен, - вздохнула Венди, - У нас завтра день сдачи рефератов по истории. Зная мистера Лукса, он не освободил бы нас от домашки и в день апокалипсиса.
- Я не хочу, чтобы из-за меня вы хватали «двойки», - Вергилий улыбнулся Венди, похлопал Джареда по плечу. – Давайте лучше сходим куда-нибудь завтра после уроков.
- Я сто лет не ел суши! Ты же вроде любишь все японское? – Джаред, несмотря на печальные обстоятельства, ну просто сиял. Вергилий послал ему персональную белозубую улыбку, и парень залучился еще сильнее.
Проводив одноклассниов, Вергилий снова присоединился к Уорренам и Кристанне. Все четверо расположились в гостиной на втором этаже, которую хозяева называли «домашним кинотеатром» за плазму на полстены. Некоторое время заняло обсуждение общих мест. Каким был этот Марк Тьюби, почему не ладил с Вергилием, что стряслось между ними в последние дни. Сделав сокрушенный вид (которому мисс Марлоу не поверила ни на грош), Вергилий рассказал о случившейся накануне драке. После недолгих размышлений было решено не сообщать об этой детали в полицию. Сути дела факт драки не изменит, а добавить неприятностей может запросто.
- Все равно я считаю, что у Тьюби слетела кукушка. – Гнул свою линию Скотт. – Мстят обычно за какую-то обиду. Не мстят за драку, в которой победили!
На лице Скотта отражалась занятная смесь тревоги за сына и в то же время гордости за него. Ну а как же иначе. Мистер Уоррен в детстве наверняка был щуплым отличником, у которого хулиганье отбирает деньги на завтраки. Сын, способный постоять за себя, был его маленькой личной местью мирозданию. Увы, мисс Марлоу не видела заслуги Скотта в том, что Вергилий вырос таким. Кем бы ни был настоящий отец этого странного ребенка, что-то подсказывало Кристанне: на Скотта Уоррена он не походил, ни в хорошем, ни в плохом смысле.
О да, Верджи не стал бы мстить за сам факт драки. А вот за столь бесцеремонное вторжение в свое драгоценное личное пространство… Впрочем, демонизировать его сверх меры тоже не стоило. Вергилий – умный и недобрый мальчик, но все же не хакер Нео из фильма «Матрица». Разрушить чью-то политическую карьеру ему врядли по силам.
Чтобы побеседовать наедине, Вергилий пригласил Кристанну в свою комнату. Женщина была удивлена – раньше они никогда не беседовали на его территории. Похоже, сегодня ее и правда ждет нечто интересное.
С тех пор, как мисс Марлоу была в этой комнате в последний раз, прошло лет пять, а то и больше. Тильда и Скотт тогда только купили эту огромную двухэтажную квартиру в центре города. Разумеется, все в комнате изменилось до неузнаваемости, кроме, разве что, одного: и в прошлом, и в теперь спальня Вергилия походила скорее на фотографию из дизайнерского каталога, а не на комнату живого ребенка. Идеальный порядок, никаких ярких примет хозяина. Комната была очень большой, Кристанна знавала людей, у которых вся квартира занимала почти столько же пространства. Три больших окна от полотка до пола давали очень много света, занавесок не наблюдалось. Вергилий что-то нажал, что-то подкрутил – и закатное солнце перестало бить в глаза. Умное стекло, способное менять плотность и прозрачность, одна из последних блестящих разработок исследовательского института, на который трудился иногда и Скотт.
Строго говоря, спальней была лишь треть комнаты. Остальное пространство больше походило на тренажерный зал. Соломенные маты на полу (Кристанна знала, что Вергилий занимается фехтованием, но не помнила, как правильно называть эти подстилки), несколько тренажеров. Особое место занимала подставка из черного дерева с самурайским мечом в ножнах.
Все остальное тоже было выполнено в довольно лаконичном стиле. «Зал» располагался справа от двери, «спальня» - слева. Она занимала куда меньше пространства и вообще походила скорее на нишу. Вместо кровати – объемистый матрас, вроде бы рядом с входом, но Кристанна про себя отметила: открываясь, дверь загораживает от входящего постель и того, кто может на ней лежать. Стол с моноблоком и диким количеством других хай-тек гаджетов на, под и возле, еще одна здоровенная плазма на стене, интересно, сколько их всего в этой квартире. Стенной шкаф, судя по всему, платяной, и длиннющая книжная полка по всему периметру комнаты, где-то на высоте человеческого роста. Конечно, взглянув на все эти вещи, можно было понять, чем этот человек интересуется. А что он из себя представляет – едва ли. Мисс Марлоу, конечно, была психологом, а не детективом, но здесь оказался бы бессилен и Шерлок Холмс, она была в этом уверена. Вергилий отлично подчищал любые черточки своей индивидуальности, которыми, по его мнению, могли воспользоваться окружающие для каких-то своих, разумеется, недобрых целей.
- Садитесь, мисс Марлоу. – Юноша подкатил поближе к женщине вертящийся стул на колесиках. Она присела, он остался стоять, заложив руки за спину и прислонившись к дверям шкафа. Вергилий улыбался как-то слишком уж просветленно для сложившихся печальных обстоятельств.
- Думаю, будет лучше, если сначала ты скажешь все, что считаешь нужным, касательно данной ситуации, своих эмоций и мыслей по поводу. – Начала Кристанна. – А потом я начну задавать вопросы.
- Я не буду говорить долго, мисс Марлоу. – Иногда ей казалось, что эти красивые голубые глаза умеют отражать свет, как у семейства кошачьих. Два непроницаемых стекла для допросов. – Но я скажу сразу все. Пожалуйста, не прерывайте меня. – Мисс Марлоу кивнула, и юноша продолжил. – Дело вот в чем: мне кажется, что сейчас самое время положить счастливый конец нашим сеансам психотерапии. Вы очень умная женщина, мисс Марлоу, и я отказываюсь верить, что Вы не понимаете бессмысленность этих занятий. Они давно не приносят пользы, да и, положа руку на сердце, едва ли когда-нибудь приносили.
Кристанна не верила своим ушам и своему счастью. Неужели он все-таки решился поговорить начистоту, и она узнает хоть что-то о Вергилии Уоррене, какой он есть на самом деле? И если минуту назад женщина еще ощущала муки совести за то, что тайком включила диктофон на телефоне, который лежал у нее в кармане, то теперь она перестала стыдиться. Вергилий, тем временем, продолжал, и мисс Марлоу в который раз восхитилась его умением толкать речи, несмотря на всю свою неприязнь к этому мальчишке.
- Свершилось чудо, я исцелен! Какая заслуга для психотерапевта, какой блестящий пункт в списке достижений! – Лишь в самый последний миг его губы иронично скривились, давая понять, что все вышесказанное было не всерьез. – Недуг, который начался с шока, благодаря другому шоку исчез без следа. Я полностью интегрирован в окружающий мир и социализирован, мисс Марлоу. В моей семье идеальные отношения, я любимец учителей, я веду активнейший образ жизни, у меня есть два близких друга и море приятелей. Я не чураюсь людных мест, общения со сверстниками. Кошмары позади, я не опасен ни себе, ни другим. Вы прекрасный врач, Кристанна, и Вы достойны аплодисментов. Хотя, наверное, лучше будет поцеловать Вам руку. Еще одно яркое доказательство того, что я больше не боюсь людей.
Вергилий потянулся, чтобы взять ее ладонь в свою, но Кристанна отрернула руку, словно она, а не он, страдала излишней брезгливостью. В остальном, впрочем, она не утратила хладнокровия.
- Если здесь чему и стоит поаплодировать, так это твоей выдержке. Мы оба знаем, что после каждого рукопожатия ты идешь мыть руки спиртовым раствором и спешишь натянуть свои красивые синие перчаточки. – Мисс Марлоу тоже отбросила маску вежливости. Начистоту так начистоту. Тем не менее, она была врачом, пусть и лечила души ,а не тела. Она давала клятву Гиппократа. Кристанне не нравился этот ребенок, она боялась его. Но все же она хотела ему добра. Лицо женщины немного смягчилось.
- Вергилий, пойми, твои действия сейчас равноценны действиям пациента психиатрической лечебницы, который виртуозно притворяется, что пьет таблетки, а потом сплевывает их. Но делать вид, что проблемы нету – не значит решить ее. У тебя уникальный ум, он как антибиотик, как обезболивающее, он ограждает тебя от страхов. И все же, если не чувствуешь, как пульсирует нарыв, он от этого не перестанет поставлять яд в организм. Если его лечить, рано или поздно нарыв прорвется, да, это будет очень больно, весьма неприглядно. При любом другом раскладе это тебя убьет.
Кристанна замолчала. Молчал и Вергилий, серьезно и внимательно глядя на женщину. Мисс Марлоу посетил слабый отголосок надежды. Как бы она не относилась к нему, он умный, он сильный мальчик. Он должен понять.
- Я Вас понял, мисс Марлоу. – Наконец заговорил юноша, но вздох облегчения застрял у Кристанны в горле. – А Вы меня никогда не поймете. Бессмысленно и пытаться. Когда я сказал, что наше общение подходит к концу, это не было вызовом на дискуссию. - Вергилий подошел к женщине и наклонился к ней, опершись руками о подлокотники стула. – Это констатация факта. Вы пойдете к Тильде и Уоррену, Вы скажете им, что Ваше дело здесь сделано. Компрэнэ-ву муа*, мадмуазель Марлоу?
Кристанне Марлоу не доводилось сталкиваться с действительно опасными сумасшедшими, но сейчас перед ее мысленным взором словно всплыли лекции, прослушанные много лет назад в университете. Лицо, нависавшее над ней, было лицом маньяка.
Доктор Марлоу была профессионалом своего дела. Она не отодвинулась от Вергилия и никак не показался его страха. Женщина понимала, что сейчас столкнулась нос к носу скорее с хищником, чем с человеком.
- Почему ты считаешь, что я тебя послушаюсь? Что мне мешает пойти к Тильде и передать ей твои слова?
- Вы будете помнить о том, что случилось с Марком Тьюби и его семьей.
Чуть ли не сильнее всего Кристанну пугало то, как чудовищно похорошел Вергилий, пока говорил ей все это. Мальчик-оборотень, сын Бог (бог ли?) знает каких отца и матери, подменыш, оставленный фейри вместо человеческого дитяти.
- У меня нет семьи. – Женщина не собиралась сдаваться быстро. Она хотела, чтобы он сказал больше. Вергилий недобро ухмыльнулся.
- О. У Вас нет родителей, мисс Марлоу? Или, может, у Вас нет младшей сестры, а у сестры – мужа и трех дочек? У Вас нет любимого дяди-ветерана, и двух любовников, каждый из которых Вам по-своему дорог, и секретаря, и друзей, и коллег по научной работе у Вас тоже нет? Я так не думаю.
Его обтянутые голубоватым латексом пальцы скользнули в карман ее пиджака. Женщина вскинула руку и сжала запястье Вергилия, но мальчишка этого словно и не заметил. Зато Кристанна успела почувствовать: его пульс был пульсом идеально спокойного человека. Вергилий нисколько не волновался. Ловкие сильные пальцы вынули телефон и сжали его изо всех сил. Всего лишь пластик, конечно, однако в свое время переживший три падения на брусчатку старинных европейских городков. В руке Вергилия он треснул как скорлупа, и разлетелся на мелкие осколки, над самым ухом мисс Марлоу.
- Пожалуй, с меня хватит. – Сил ей хватило лишь на сохранение достоинства. На самом деле Кристанне очень хотелось выбежать из комнаты с воплем «да ну нахер!», как священник из пародии на фильм «Экзорцист».
Чертов сопляк действительно прав, им лучше разойтись миром и навсегда похоронить этот разговор в глубинах памяти. Спускаясь по лестнице на первый этаж квартиры, Кристанна обдумывала, как поубедительнее соврать Тильде.
***
Марлоу не станет болтать, в этом Вергилий был уверен. Интересно, почему на его жизненном пути женщины часто умнее мужчин? Так или иначе, у него не было времени думать о пустяках. Желая что-то узнать, Вергилий становился похож на наркомана, который не успокоится, пока не найдет дозу.
Закрыв дверь в комнату на замок, юноша поспешно стянул домашнюю толстовку, схватил смартфон и, заведя руку за спину, сделал снимок. Можно было, конечно, просто встать между двумя зеркалами на противоположных стенках в его импровизированном додзе. Но куда удобнее вывести фото на большой экран.
Вергилий застыл перед изображением, сосредоточенно теребя нижнюю губу. У него, увы, не было никаких идей, что за знак теперь красовался между его лопаток. Он походил на клеймо, правда, не на свежее, а довольно давнее, поставленное много лет назад. И тем не менее, оно не зажило целиком и сразу. Очевидно было, что загадочный знак, слово «нефилим» и чей-то ужасный взгляд связаны. Теперь, когда его уже ничего не отвлекало, Вергилий без труда вспомнил значение слова «нефилим». Дитя ангела и человека, термин, конечно же, не научный. Да, каким-то боком он относился к теологии и теософии, но куда больше – к мистике и литературе в стиле фентези. И тем не менее, Марк назвал его нефилимом. Ну а с другой стороны, почему нет? Своих настоящих родителей он не помнит, сверхъестественное происхождение объясняет его способности не хуже любых других гипотез. А существа, преследующие его, затягивающие в другой мир – почему бы им не быть демонами? Если он сын ангела, логично, что эти твари его не жалуют. Вергилий подавил истерический смешок. Все это звучало, как сюжет плохого триллера про грядущий апокалипсис. Однако в его жизни уже есть бессмертие, волшебные мечи и потусторонние чудовища. Значит, и эту версию придется принять как рабочую. Вергилий исступленно смотрел на знак со своей спины, надеясь разгадать его, как головоломку. Это походило на меч, определенно. Его рукоять переходила в кольцо, но дальше лезвие продолжалось. Линии по бокам, отдельно от меча. Похоже… да, похоже на крылья. Весь рисунок в целом казался юноше знакомым. Он где-то его видел, определенно, скорее всего, за проклятущей завесой памяти, будь она неладна.
Вдруг Вергилий вздрогнул всем телом, как от электрического разряда, и рванулся к моноблоку, забыв даже о стуле. Пальцы замелькали над голографической клавиатурой. Голова раскалывалась и кружилась, словно его затягивало в торнадо, глаза резало, как от слишком яркого света, но Вергилий не переставал записывать.
«Большая комната. Зал. Ковры, в основном красные. Огромные окна, огромная люстра, все огромное. Мебель, как во дворцах и музеях, высокие шкафы до потолка, уставленные роскошными томами. Портрет на стене. Мужчина с мечом. Такие портреты называют парадными. Красный колет. Волосы светлые… нет, белые. Лица не видно. Не могу разглядеть. У ног мужчины маленький деревянный щит. Знак на нем. Под портретом подпись. Имя. ИМЯ!»
Вергилий выделил последнее слово, и тут у него, судя по ощущениям, что-то лопнуло в глазу. К горлу мгновенно подкатила удушливая горькая волна. Юноша едва успел наклониться к корзине для бумаг, чтобы не вырвало на пол. Тошнота быстро прошла, но вслед за ней, увы, ушло и наваждение. Вергилий вытер рот бумажной салфеткой и подошел к зеркалу. В левом глазу, и правда, словно разом лопнули все капилляры, вот только почему-то они почернели, а не покраснели. Как чернил в глазной белок налили. К сожалению, все прошло быстрее, чем юноша успел хоть что-то толком рассмотреть.
- Сынок, тебе что-нибудь нужно? – Раздался из коридора голос Скотта.
- Секунду. Я переодевался. – Вергилий поспешил накинуть свежую рубашку-поло. На самом деле ему, наоборот, хотелось снять всю одежду и опять залезть в ванну, потому что тело покрылось после приступа противной липкой пленкой пота. Затем Вергилий сразу же открыл дверь.
- Простите, что завис здесь. На фейсбуке засыпали вопросами. Как насчет поужинать? – Юноша улыбнулся приемному отцу немного устало, как и полагалось в подобной ситуации.
- Именно с этим вопросом меня сюда послала Тильда. Позволите проводить Вас вниз, сэр?
По лестнице они спускались бок о бок. Скотт что-то говорил о Вергилии, о Кристанне, о том, как все-таки хорошо, что сеансы психотерапии больше не нужны. Молодой человек улавливал ключевые слова и отвечал впопад, но думал о другом. В связи со сложившейся ситуацией требовалось многое поменять в своей жизни, начиная с самого банального. К примеру, перестать ходить в общественные бассейны. Что бы ни значил знак на его спине, лучше никому его не показывать, коли есть возможность. Его ищут, и Вергилий не планировал встречаться с обладателем жуткого взгляда. Пока не подготовится должным образом, не узнает все, что нужно. И начинать лучше поскорее.
В комнату Вергилий вернулся со здоровенным железным кофейником, полным доверху. Не для бодрости – просто потому, что любил кофе. Юноша и так твердо знал, что не заснет, пока не найдет хоть сколь-нибудь дельную информацию. Присев на стул, он привычно похрустел шеей. Уж наверное учителя простят, если завтра он прогуляет школу. Так что можно не спать и работать всю ночь напролет.
*Вы меня понимаете?


Продолжению быть. Сначала я думал, что будет всего две части, но я был не прав

@темы: Вергилий, Фан-фикшн

---

и еще немного фан-арта

[Last_Optimist]

Немного о Мэндосе

парочка красивых концепт-артов

Вергилий

Близнецы

Данте

Данте, Вергилий и Кэт

Данте и Финеас

Ренессанс, мазафака!

чутка смешных комиксов по ребуту

when Dante meets Dante

@темы: Данте, Dante VS Dante, Офицальный арт, Юмор, Вергилий, Кэт, Фан-Арт, Скриншоты, Враги

---

чутка фан-арту

[Last_Optimist]

Данте

Вергилий

смачне скрины с Вергилием и Мэндосом

Братья

Кэт, с Данте и сама по себе

тупой юмор

Что бывает, когда встречаются Данте из разных частей

и напоследок немножко гифок

@темы: Данте, Dante VS Dante, Офицальный арт, Юмор, Вергилий, Кэт, Фан-Арт, Скриншоты

---

[Ричард, старый упырь]

У меня внезапно глупый вопрос.
По ходу перепрохождения самой игры и прохождения Кровавого Дворца открываются новые концепт-арты, а где их смотреть? В главном меню так и болтаются концепты, открытые при первом прохождении.

@темы: Вопросы

---

ФБ_13 близко!

[Тини~]

<div align="center"><a href="http://www.diary.ru/u-mail/?new&username=fandom+Devil+May+Cry+2013"><img src="http://img10.imageshack.us/img10/9590/60502412.png"></a></div>

Приходите в команду, ждем вас!

@темы: Прочее

---

[Asuka The Sparrow]

Тумблер снова поделился приятностью, а именно - небольшое интервью с Тимом Филлипсом по поводу его работы над игрой.
Извините, что только ссылка. Я ленивая сволочь, и мне влом переводить=__=
Ну и картинка, чтоб украсить псто:

Никогда не думала, что напишу это, но тут он сама милота*_*

UPD: Внезапно еще одна интервьюшка. Вот тут.

запись создана: 24.02.2013 в 21:46

@темы: Данте, Прочее, Скриншоты

---

Все сюжетные ролики Vergil's Downfall

[Yohji Kudou]

Внезапно наткнулся на ютубе, хотя до выхода вроде бы еще неделя? (Я мог что-то и пропустить, но в Ящик-Ливе им пока еще даже не пахнет.)
У этого же чувака есть и прохождение с геймплеем, по миссиям.

ГЛАВНЫЙ СПОЙЛЕР xD

Данте - старший! брат

@темы: Прохождение, Вергилий, Видео, Новости

---

делюсь плодами трудов

[Last_Optimist]

Название: Очень особенный мальчик
Автор: Last_Optimist
Пейринг/главные действующие лица: Вергилий (reboot version)
Рейтинг и ворнинги, если таковые имеются: R, не за еблю, но за кровищу
От автора: ну как всегда, моя бурная фантазия поразила туеву хучу событий и людей, потому что ну не могут персонажи существовать в информационном вакууме жэ! Кому придеца не по нраву, можете смело считать АУ, мало ли, вдруг с длс не совпадет.
А вообще это история про то, что занимался сиротинушка Вергилий, пока был маленьким, и как вообще дошел до жизни такой.
Дисклеймер: капком хэз ит олл.

Если от усадьбы по обочине дороги дойти до автострады, пересечь ее и еще около получаса ехать на велосипеде по утоптанным лесным тропинкам, можно оказаться на берегу восхитительно чистого озерца, созданного для дремотного летнего отдыха. Скотт Уоррен и его жена Тильда выдвигались ранним утром, нагрузив багажники велосипедов снедью, и оставались у озера, пока не начинало темнеть. Играли в бадминтон, пасовали друг другу мяч, плавали, но большую часть времени валялись на шаблонном клетчатом покрывале, играя в разные настольные игры и попивая вино. Им никогда не было скучно вместе, и все же дня не проходило без фантазий о том, как они станут возить сюда своих будущих детей. Обратный путь, как правило, занимал больше времени. Не так охотно вертелись педали, часто приходилось возвращаться совсем уж затемно и катить велосипед рядом с собой, чтоб не свернуть шею и не выколоть глаз внезапной веткой. Хорошо хоть у автострады ждать не было нужды – на этом участке дороги отродясь не было активного движения. В этот вечер, впрочем, когда они подходили к проезжей части, по ней как раз несся автомобиль. Скотт наклонился, чтобы вытащить пучок травы из педали, когда Тильда истошно закричала. Уоррен успел поднять голову и увидеть, как свет фар упал на участок дороги. Прямо у разделительной полосы стоял ребенок и явно не собирался убегать. Забыв про велосипеды, супруги Уоррен бросились к нему, водитель резко выкрутил руль, но было слишком поздно. Удар бампера подкинул мальчика высоко в воздух, так, что тот перелетел через машину, шлепнулся на асфальт и скатился в канаву.

- Стой! Стой, ублюдок, мать твою! – В бессильной ярости прокричал Скотт вслед уносящейся машине. – Тильда, звони девять-один-один, пусть подъезжает и скорая, и полиция. Это был седан, то ли белый, то ли серый. Первые цифры – три и пять, потом две буквы «джей»…
Тильда плакала, но это не мешало ей действовать. Скотт тем временем проскользил вниз по склону канавы. Ребенок лежал там лицом вниз. Сначала Уоррен испугался, не захлебнется ли мальчик грязью, но, слава Богу, дождей давно не шло, ее там было слишком мало. Да и вообще, сейчас следовало волноваться о других вещах. Например, есть ли у маленького мальчика хоть какой-то шанс выжить после такого удара. Ночь еще не вступила в свои права, и теперь можно было разглядеть, что ребенок точно мужского пола, одет в короткие шорты и рубашечку-поло. Один сандаль болтался на ноге, другой сиротливо валялся на дороге. Мальчик не подавал признаков жизни и не отреагировал, когда Скотт осторожно коснулся его плеча.
- Они уже едут. – Тильда съехала в канаву вслед за мужем, не обращая внимания на задравшуюся юбку и грязь. Сам Уоррен, разумеется, тоже думал о чем угодно, кроме собственных кремовых брюк. – Милый, наверное, нельзя его трогать. Я слышала, при таких травмах могут быть сломаны все кости, но человека есть шанс спасти, если использовать специальные носилки.
- Главное, что у него есть пульс. – Скотт облегченно выдохнул, нащупав маленькую бьющуюся венку на шее ребенка. – Господи, спасибо. Понять бы еще, дышит ли он.
Тильда бережно положила ладонь мальчику на спину.
- Дышит! – Она улыбнулась, но тут же захлебнулась приступом рыданий.
- Ну-ну, Тильда, давай держаться, а то я сейчас сам начну землю жрать. – Скотт крепко обнял жену за плечи. В этот самый момент мальчишка закашлялся… и перевернулся на бок, а потом и на спину.
Чувство, которое при этом испытали супруги, нельзя было назвать просто удивлением. Они онемели, остолбенели, не способные поверить в чудо, в каприз фортуны, спасший ребенка.
Мальчик тем временем сел и, не замечая ничего вокруг, уставился на собственные перепачканные коленки. Затем он поднес к лицу перемазанные грязью руки, ощупал свою одежду, машинально вытер лоб тыльной стороной ладони, лишь сильнее размазав жидкую глину. И пронзительно закричал.
- Уберите это! Сотрите ее, снимите ее с меня! Ааа! – Мальчик истошно вопил, так исступленно пытаясь вылезти из канавы, будто там текла раскаленная лава и жгла ему пятки.
На этот раз первой пришла в себя Тильда. Не иначе как ее побудил инстинкт любой нормальной женщины – помогать детенышу в беде.
- Тише, тише, все хорошо, мы тебе поможем. – Она подползла к мальчику на четвереньках и попыталась обнять его. – Это не кровь, это просто грязь из канавы, тут поможет самое обычное мыло, а одежде – порошок.
- Нет, оно везде, везде! Пусть оно меня не трогает! – Мальчик уже срывался на визг, словно ему действительно было очень больно. Он беспорядочно молотил руками по воздуху, пару раз даже довольно ощутимо пнул женщину ногой в живот. Она, наверное, не удержала бы ребенка, но тут и муж подоспел на помощь, и сирены зазвучали где-то уже совсем неподалеку.
- Выбеги на дорогу, встреть их. – Скотт отчаянно пыхтел. Несмотря на то, что на вид мальчишке было никак не больше семи, силенок в этом тельце оказалось настолько немало, что даже взрослый мужик едва управлялся. Впрочем, Уоррен не удивлялся и, разумеется, не сердился. Он не был доктором, но читал о состоянии аффекта. Хорошо, если это просто шок. Будет чудовищно, если мальчик повредится умом от удара головой. А вот что удивляло, так это невероятное везение. Скотт пытался ощупывать ребенка, тот плакал и вырывался еще сильнее, так что получалось плохо. Тем не менее, ни крови, ни гематом, ни сломанных костей Уоррен не нашел. Видать, есть на свете Бог. Хотя, если думать рационально, то такое бывает. Ребенок мог рвануться в последний момент, и его тогда задело бы вскользь, подняло в воздух, но серьезного вреда не причинило. И вообще, надеяться на лучшее надо, но радоваться раньше времени нельзя. Вдруг малыш ушиб себе что-то внутри, много ли ему надо?
- Сэр, давайте мы вытащим ребенка. – над канавой склонились полицейские и врач. – Судя по тому, как он отсюда рвется, это его не убьет. – Один из мужчин добродушно ухмыльнулся, но в свете фар его лицо пугало, походя на белый блин с тремя черными впадинами.
- Не-е-т! Не надо, пустите, не дайте им меня забрать! – Еще секунду назад мальчик пытался оттолкнуть Скотта, а теперь вдруг вцепился в него, как клещ. – Папа! Мамочка!
- По телефону мы не поняли, что это ваш сын. – В отличие от Уорренов, эти люди привыкли иметь дело с жертвами любых катастроф в любых состояниях, и потому, не обращая внимания на вопли, вытащили ребенка на дорогу. Медсестра и фельдшер зафиксировали его руку, пока врач делал укол успокоительного. Последний жалобный вопль о помощи оборвался на самой высокой ноте, и малыш начал клевать носом, слабо постанывая.
- Мы просто прохожие. Он, наверное, звал своих папу и маму. – Скотт еще раз повторил все, что они с Тильдой видели и сделали.
- Ага, вижу, вот здесь он втопил по тормозам, след от резины остался. А потом уехал, вот ведь урод. Ничего, тут по вечерам не самое оживленное движение, мы его вычислим. – Заверил супругов следователь. – А парнишке здорово свезло. Хотя такое бывает, при мне девочка как-то упала с пятого этажа и отделалась сотрясом.
- Сплюнь, чтоб не сглазить. – Огрызнулась медсестра. – Мы его еще до больницы не довезли.
Скорая уехала, а следователь проводил супругов до дома, задав еще немало вопросов. Когда муж и жена наконец остались вдвоем, Тильда снова расплакалась, но скорее от облегчения. Скотт чувствовал себя немногим лучше, и на пару они уговорили по две порции джина с клюквенным соком.
- Ничего, Тильда, ничего. – Они прилегли на диван, и Скотт укрыл пледом себя и жену. – Мы этого так не оставим. Что же это за родители такие, у которых дети одни по ночным автострадам ходят?
- Он мог потеряться. – Сонно всхлипнула Тильда.
- Что бы там ни было, надеюсь, скоро все образуется. – Уоррен поцеловал ее, куда получилось, в ухо.
- Я все лежу и думаю: ночь, дорога в глубокой провинции, одинокий ребенок, и эти его крики… Он просил, чтобы его не трогали, чтобы убрали что-то, или кого-то. Надеюсь, до аварии с ним не произошло ничего пострашнее.
- Я люблю твой внутренний мир, дорогая, но не сейчас. – Беззлобно проворчал Скотт. – Нет уж, пусть все обернется глупым недоразумением, которое, слава богу, не кончилось трагично. В любом случае, завтра съездим в больницу. Если малышу будет что-нибудь нужно, он это получит.
* * *
С утра пораньше, пока Тильда еще спала, Скотт позвонил в больницу. Если за ночь стряслось что-то плохое, он лучше сам расскажет ей об этом. К счастью, по словам медсестры, волноваться было ну абсолютно не о чем. Состояние стабильное, никакой угрозы жизни. Проходит процедуры, сдает анализы. Приезжайте после часа дня, сэр, как раз и доктор освободится, и следователь прибудет. Привезите фруктов, сэр, и, если не сложно, детской одежды на семилетнего ребенка, а то его шорты и рубашку давно уже выкинули.
В итоге чета Уорренов добралась до больницы ближе к двум. Тильда слишком увлеклась выбором обновок, и набралось на целую спортивную сумку, но Скотт не жалел потраченного времени. Как будто родного сынишку в детский лагерь снаряжаешь. Приятное чувство.
В больнице Уоррены, местный педиатр и комиссар полиции устроились на диванчиках у дежурной стойки. Стажер, которому все равно было нечего делать, сбегал за кофе.
- Пожалуй, начну я. – Вздохнул следователь. – Потому что мне нечего рассказать кроме того, что мы поймали водителя. Тот во всем сознался, но мальчишку знать не знает, как и ожидалось. Родители не объявились, никто не заявлял о пропаже. Его отпечатков нет ни в одной из наших баз. Да и с чего бы им там быть, у нас преступники, а не малышня.
- Но вы же будете расклеивать объявления, сообщать по новостям? Сейчас очень помогает поиск через социальные сети. – Тильда к своему кофе так и не притронулась, видать, очень волновалась. Следователь, разумеется, заверил ее во всеобщем гражданском рвении.
- Я могу рассказать чуть больше, но порадовать мне вас тоже особо нечем. – Взял слово доктор. – Хотя… У мальчика был на лицо посттравматический эффект, а в таких случаях мы обязательно проводим полное обследование, особенно если дети так реагируют на чужие прикосновения. Правда, в нашем случае пришлось делать это, пока он спит, иначе начиналась жуткая истерика.
Тильда успела так истеребить ложечку для кофе, что та сломалась. Скотт и сам рефлекторно мял штанину на колене. Он не считал себя святым праведником, он даже не знал, хороший ли он человек. Но от мыслей, что надо сделать с ребенком, чтобы тот потом так орал и вырывался, во рту появлялся металлический привкус.
- Сразу скажу, чтобы вас не пугать: все с парнем в порядке. Никаких следов более раннего насилия, и даже от аварии он сумел отделаться синяками. Здоровенными, конечно, на всю спину и задницу, но они уже желтеют. Физически он здоров, а все эти крики – ну да, невроз. Но не психоз. Покажите мне современного человека без неврозов.
Доктор сделал длинную паузу и стал смаковать кофе. Скотту хотелось вырвать бумажный стаканчик и выпить все самому, лишь бы врач продолжил.
- Плохая новость заключается в другом. – Наконец, он снова заговорил, вытерев пену с губ. – У мальчика амнезия.
- Да вы издеваетесь! – Следователь шумно крякнул и хлопнул себя по бедрам.
- Временная или нет, пока сказать невозможно. – Неумолимо продолжил врач. – Расклад довольно распространенный: сохранился багаж знаний, пациент помнит свое имя, но по воспоминаниям полный ноль. Мальчик даже не знает теперь, сколько ему лет, не говоря уж о том, кто его родители и где они.
- А цацка на шее? – Не желал сдаваться следователь. – Шнурок с каким-то синим камнем.- Пояснил он Уорренам. – Неужели он, даже глядя на нее, ничего не вспомнил?
- Не отчаивайтесь, офицер. – Решил сжалиться доктор. – Я уверен, вы без труда выясните, кто он, если то имя, которое мальчик называет своим, настоящее. Вергилий. – Педиатр задумчиво огладил усы. – Так сейчас вообще детей называют?
- Может, что-то квакерское? – Предположил следователь. – У них много странных имен. Обадайя, Джедидия…
Тильда не выдержала и прыснула. Скотт одернул ее, но тоже не смог скрыть улыбки.
- Простите, сэр. – Она похлопала комиссара по руке. – Просто я знаю, что это имя древнеримского писателя. Широко известное в узких кругах.
- Ну, мне по роду профессии читать не доводилось, уж простите. – Ворчливо фыркнул следователь, впрочем, не особенно сердито. – Зато теперь ясно, что имя наверняка не придуманное. Откуда бы мальцу лет семи знать про древних писателей?
- О нет, этот знает. – Хохотнул врач. – Он мне целую лекцию про Марка Твена успел прочесть, когда ему книжки принесли, небось и про древний Рим в курсе. Вот видите, детектив, неплохая зацепка у вас уже есть. Не думаю, что в нашей стране много семилетних детей с именем Вергилий. Да и внешность у мальца приметная.
Скотт удивленно посмотрел на врача. Конечно, на дороге было темно, но не кромешно же. Обычный белобрысый мальчишка, что тут приметного?
Доктор истолковал его взгляд верно.
- Сами поймете, когда увидите.
- Уже можно, доктор? – Тильда порывисто поднялась с дивана. Она явно давно ждала этого разрешения.
- Конечно. – Кивнул врач. – Только ни в коем случае не трогайте его. Мы с этим еще будем работать, но пока нельзя, он сразу начнет плакать и кричать. Медсестер подпускает только тех, которые в перчатках, и себе латексные выпросил. Детскому психиатру там работы непочатый край. Но мы справимся.
Педиатр и следователь не пошли с ними в палату, зато медсестра, которая взялась их проводить, полностью подтвердила слова врача.
Что-то там определенно случилось в прошлом мальчика. Кто-то причинил ему зло. Бедный малыш, может, от этого и убегал по ночной дороге. Вот ведь как иногда бывает, да, сэр? Что ни делается, все к лучшему. Если и было что гадкое, он теперь об этом не помнит. Да-да, главное никак не трогать. А в остальном чудо-ребенок, никакого беспокойства. Хорошо позавтракал, потом обложился книжками, бумагой с карандашами, и сидит тише мыши. Вежливо всем отвечает, не хныкал, когда кровь брали, вообще не испугался. Да вы сейчас и сами все увидите.
Когда Тильда и Скотт вошли, Вергилий, одетый в больничную пижаму, сидел на полу, опершись спиной о кровать, и читал какую-то очень толстую книгу. Он был в палате один, других пациентов-детей в больнице, к счастью, не было.
Скотту хватило одного взгляда, чтобы понять, о чем говорил доктор. Маленький Вергилий не был альбиносом. Его кожа была кожей обычного здорового незагорелого ребенка, его глаза были не красного, а очень красивого серо-голубого цвета. Брови и ресницы у него были светлые, да, но это не особенно бросалось в глаза.
Казус заключался в том, что у мальчика были белые волосы. Не седые, что можно было бы списать на стресс, не пепельный блонд – нет, именно белые. Когда на них бликовало солнце, они казались даже слегка серебристыми. Никто их ему, разумеется, не красил, ребенок явно таким родился. Не то чтобы это шокировало: в мире, где то и дело рождаются дети с восемью ногами или близнецы, сросшиеся ниже пояса, может жить и ребенок с абсолютно белыми волосами. В одном врач был прав: это действительно отличная, приметная деталь. Мальчик с такими именем и волосами точно найдется быстро.
- Детка, это совсем для взрослых книга, ты ж там не поймешь ничего. Давай я лучше в перерыв сбегаю тебе комиксов куплю. – Медсестра огляделась в поисках обычного для детских комнат беспорядка, но ничего не обнаружила. Даже заправленная постель была не смята.
- Согласен с Вами, мэм, Кервуд иногда бывает немного зануден, но по сравнению с Купером он очень увлекательный. – Ответил мальчик, сделав важное серьезное лицо. Медсестра еще больше развеселилась, но это и вправду было очень забавно.
- Он прелесть, да? Ну давай хоть телевизор включу. По кабельному как раз должны «мстителей» показывать, если я не ошибаюсь. Не волнуйся, обойдемся без новостей. – Девушка обернулась к Скотту с Тильдой и понизила голос до заговорщицкого шепота. – Он боится старины Боба Барбаса.
- Не боюсь. – Поправил Вергилий. – Просто он мне не нравится.
Мальчик загнул было уголок страницы, но в последний момент передумал и закрыл книгу, заложив ее чистым листом бумаги. – Мистер Уоррен, Миссис Уоррен, добрый день. Большое вам спасибо, что спасли меня. И простите, что так ужасно себя вел. Мне очень стыдно, что я ударил женщину ногой.
- Милый, ты даже думать об этом брось! – Тильда сделала шаг вперед, но в последний момент вспомнила предостережение врача. – Подкинь меня в воздух ударом бампера, я бы, наверное, до конца жизни бегала и пинала все, что ни попадя. – Она села на ковер по-турецки, благо, позволяла длинная юбка. Вергилий улыбнулся, приятно и вежливо, но глаз эта улыбка не затронула. Скотту стало грустно. В семь лет дети не должны уметь так улыбаться. Мужчина присел рядом с женой.
- Всегда рады помочь, приятель. Обращайся, если что. Я серьезно. Пока ты не вспомнил своей прошлое, а семья тебя ищет, мы вполне можем побыть твоими агентами в этом городе. Если что надо – говори. А пока вот, - Скотт жестом попросил медсестру поднести сумку. – Я уверен, что скоро тебе разрешат гулять, так что одежда точно пригодится.
- Ну, сегодня об это рано говорить, с Верджи еще должны пообщаться другие врачи, и снимок мозга будут делать, и ЭКГ, - тут же защебетала медсестра. – А вот завтра точно можно будет.
- Мэм, пожалуйста, меня зовут Вергилий. – Мальчик закатил глаза, потешно копируя манеры взрослых.
- Знаю, милый, знаю, но это имя для семидесятилетнего профессора, а не такого славного малыша. Давай лучше посмотрим, что тебе мистер и миссис Уоррен принесли.
Мальчик только вздохнул снисходительно, и вместе они стали смотреть вещи. Медсестра то и дело порывалась взять какую-нибудь обновку, но супруги неизменно ее одергивали, памятуя о болезненной щепетильности ребенка.
- Тут так много… когда я вырасту, закончу университет и стану получать деньги, обязательно все вам верну.
- Да у тебя все схвачено, как я погляжу. – рассмеялся Скотт. – Ты часом себе невесту еще не присмотрел?
- Я дождусь, когда ты подрастешь, красавчик. Девушки любят обстоятельных парней. – Медсестра подмигнула мальчику.
- Пегги, через десять минут нашего маленького Джона Доу на кардиограмму. – Походя сообщил в открытую дверь какой-то врач. Лицо Вергилия опасно сморщилось.
- Там по всему телу будут лепить скользкие присоски, я знаю. Можно сделать мне наркоз?
- Ну что ты, малыш, наркоз делают только когда больно. – Покачала головой медсестра. – А кардиограмма – это вообще не больно, правду я говорю, миссис Уоррен?
- Истинную. – Серьезно кивнула Тильда. – Я уверена, там все будут в перчатках. А присоски скользкие, потому что на них гель. Как жидкое мыло. Он чистый.
- Слушай Тильду, она очень умная. – Поддержал супругу Скотт. – И честная. На другой бы я не женился.
- Да Верджи будет молодцом, вы чего! – Медсестра аккуратно похлопала мальчика по плечу, не касаясь кожи. – Когда врач его слушал и молоточком по коленкам бил, все ведь нормально было. И крови он не испугался.
Вергилий всеобщего воодушевления не разделил, но и не разревелся. Насупившись, он стал подбирать с пола книги и цветные карандаши.
- А если вы еще придете, дадите посмотреть планшет, мистер Уоррен? – Вдруг спросил мальчик, старательно делая вид, что просто хочет поддержать беседу. Из воистину безразмерного кармана Скотта и правда торчал серебристый угол тачпада.
- А ты уже умеешь управляться с планшетами? – Уоррен припрятал устройство поглубже. – Дела плохи, Тильда, тут явно подрастает мой будущий конкурент в мире высоких технологий. Да шучу я, шучу. – С улыбкой Скотт достал планшет и протянул его Вергилию. Могу оставить хоть сейчас.
- Сейчас мы с Верджи будем очень заняты. – Вмешалась Пегги. – Лучше потом. ЭКГ ведь недолгая процедура, выйдите прогуляйтесь немного, четверти часа там точно хватит. Купите парню комиксов.
- Я хочу мороженого. – Сказала Тильда. – Скотт, Вергилий, вы в деле?
Уоррен был не против, малыш же, подворачивая длинноватые штанины, ответил явно рефлекторно, как привык отвечать уже сотни раз.
- Мне что-нибудь про будущее и рожок с нугой. А ему комикс про Дедпула и клубничный санди.
- Ему? – Удивленно переспросила Пегги. – Кому ему?
Вергилий вдруг судорожно сунул ладошку под ворот и сжал какой-то кулон на шнурке. Видимо, тот самый, о котором говорили врач и следователь.
- Я не помню. Не знаю. – Скотт никогда раньше не видел, чтобы дети так плакали. Ребенок краснеет, морщится, кривит и дует губы, пускает пузыри, икает и задыхается. Говоря на чистоту, взрослые в этом не сильно от детей отличаются. Вергилий же стоял неподвижно, а из его глаз по щекам катились здоровенные капли, казалось, они вот-вот станут ручейками.
- Ну-ну, детка, не грусти. Это все временно. Ты скоро обязательно вспомнишь. Это хороший знак – видишь, в голове уже что-то шевелится.
Воркуя, Пегги вывела мальчика из палаты. Скотт и Тильда долго сидели и молчали. В конце концов, Уоррен все же заговорил.
- Если его родители не найдутся, будем усыновлять.
Тильда расплакалась и кинулась ему на шею.
*
Грязь. Черная, вязкая, ползущая, пузырящаяся. Ее не видно, если смотреть прямо, но краем глаза он всегда замечал, как грязь копится по углам, как она тянет к нему свои щупальца и ложноножки, пытаясь подобраться поближе.
Никто не видел грязь, кроме него. Чтобы избавиться от постоянного пристального внимания психиатра, Вергилий еще в семь лет успешно научился делать вид, что не замечает грязи. Видит бог, это было трудно. Люди наступали в мерзкую черную жижу. Она оставалась на их обуви, одежде, коже, в их домах. Хуже всего были те, у кого грязь текла прямо изнутри. Иногда это отражалось в зеркалах, иногда виделось прямо наяву. Грязь, текущая из ртов, ноздрей, ушей и глаз. Отвратительно.
В детстве было не так плохо, по крайней мере, среди сверстников. Они, конечно, в большинстве своем были липкими, слюнявыми, грязными и дурно пахнущими – но это была самая обычная грязь, как говорит Тильда, «ничего, с чем не справились бы мыло и порошок». Черная же грязь, грязь из другого мира, к детям приставала плохо и легко сходила. К несчастью, чем старше они становились, тем сильнее пачкались.
Считал ли он себя сумасшедшим? Когда был совсем маленьким – разумеется, нет. Дети все, что видят, считают настоящим. Затем, войдя в подростковый возраст, пару лет Вергилия терзали мучительные сомнения, обильно подкрепляемые десятками проштудированных книг по психологии и психиатрии. Стараясь на все смотреть с критической точки зрения, в том числе и на самое себя, мальчик пришел к неутешительным выводам. Галлюцинации, синдром навязчивых состояний, паранойя, если уж на то пошло. Вергилию все время казалось, что за ним наблюдают, как бы банально это ни звучало. Люди вокруг что-то не договаривают. Он сам не знает нечто очень важное, или это от него скрывают. Чего-то не хватало в его жизни, словно рядом пряталась зловещая тайна, и раскрыть ее – все равно что сдернуть тонкий покров. Увы, Вергилий не знал, с какой стороны тянуть.
Из его бытия словно выкинули ключевой сегмент, очень важную деталь мозаики. Это чувство, впрочем, можно было объяснить амнезией. Семь лет – срок не самый большой, но если эти семь лет – первые в твоей жизни – совсем другое дело. Там остался родной дом, настоящие родители, обстоятельства твоего появления на свет – иными словами, вся твоя суть. И, возможно, еще кое-что. Или кое-кто. Или это тоже было признаком безумия.
Время от времени Вергилий ощущал рядом присутствие. Не злое, как от черной грязи. Иное. Временами присутствие было сильным, временами – слабым, иногда исчезало вовсе. Бывало и так, что, казалось, кинь взгляд – и увидишь того, кто идет с тобой плечом к плечу. Просыпаясь и лежа с закрытыми глазами, Вергилий мог поклясться, что изредка слышит рядом чье-то ровное теплое дыхание, даже чует запах невидимки – мускусный запах подросткового пота, иногда с примесью табака или спирта, иногда с металлическим привкусом крови.
Совсем уж редко Веригилий мог ощутить слабый отголосок эмоций незнакомца, его грусть, радость, злость. Но случалось это нечасто, между двумя «точками повышенной чувствительности» (так он называл их про себя) могли пройти годы.
Вергилий окончательно убедился, что не сходит с ума, когда дело шло к четырнадцати. В то время природа как-то уж слишком бесцеремонно вступила в свои права, и он ненавидел ее за это, а себя еще больше.
Уже не ребенок, еще не взрослый, с какой стороны ни взгляни, получается существо несуразное, понятия не имеющее, куда девать собственные не в меру отросшие руки, ноги, а еще запахи и желания. Вергилий привык добиваться поставленных целей в довольно сжатые сроки, и потом бесился, столкнувшись с тем, с чем справиться нельзя в принципе, и сам себе был отвратителен. Сила разума оказалась бесполезна перед утренними стояками. Правда, пусть слабо, но все же утешало то, что ровесникам приходилось еще хуже. С волосами на теле и застревающим в них запахом пота он еще справлялся, но появись на его коже хоть один прыщик, он бы, наверное, повесился, до того они казались ему отвратительными.
К счастью, его кожа чудесным образом оставалась гладкой, без единого шрамика, ямки, отметины. На ней не оставили следов ни многочисленные падения на каменных дорожках, ни ветрянка – ничего. Впрочем, эта особенность была самой невинной из всего, что умело его тело. Еще один довод в пользу того, что мозг не болен, кстати говоря.
Если у человека за считанные секунды срастаются переломы, может, и черная жижа, которую он видит по всем углам, реальна?
По началу было боязно, но в конце концов Вергилий, набравшись смелости, перепробовал все. Он падал с седьмого этажа, он пил щелочь, он резал себя виброножом для разделки дичи, он даже однажды сунул себе в рот дуло заряженной двустволки, украденной у сторожа в имении. Ничего. Ноль реакции. Организм восстанавливался молниеносно. Боль, конечно, никуда не исчезала, но Вергилий быстро осознал: она перестает быть чем-то существенным, стоит тебе понять, что за болью не последует никаких мучений, и уж тем более смерти.
Стала ли его жизнь легче от этого диковинного таланта? Нисколько. Вергилий не был охотником за головами, или экстремальным спортсменом. Он вел размеренную жизнь примерного наследника богатого семейства, никаких оказий, дающих шанс применить свои способности, в его жизни не было и не предвиделось. Ох, как же он от этого страдал! Такой необычный человек (да и человек ли?) наверняка родился на свет для великих дел. К несчастью, Вергилий не знал, для каких.
Итак, ему едва исполнилось тринадцать, он и себя-то переносил с трудом, не говоря уж об окружающих. Увы, в силу своей приметной гладкой внешности Вергилий выгодно выделялся на фоне других мальчишек, отчего неизменно пользовался повышенным женским вниманием. Не то чтобы он презирал девчонок. Просто бесила их отвратительная манера наклоняться, вешаться, прижиматься, пытаться чмокнуть в щеку при каждой встрече. Вергилий не имел никакого желания нюхать их приторные духи пополам с лаком для волос, или разглядывать воспаленные поры на их подбородках. Поэтому, как только представлялся шанс, он находил какое-нибудь уединенное место и раскрывал ноутбук. Дом, увы, уединенным местом не считался, по крайней мере, если там находилась Тильда. Со Скоттом они, как правило, за считанные минуты обсуждали все важные дела и планы, после чего с чистой совестью расходились по комнатам. Тильда же норовила оттащить приемного сына от компьютера, чтобы занять более интересными делами. По ее мнению, разумеется. Вергилий считал себя всесторонне развитой личностью, однако же это не мешало ему признавать, что большая часть жизни современного полноценного человека вполне может быть сосредоточена у монитора. Из глубин сети к нему стекались океаны знаний, надо лишь уметь правильно искать. Это Вергилий освоил в совершенстве. Сначала он с жадностью впитал все, что знал Скотт (а знал мистер Уоррен немало, иначе он бы не был так богат), затем отправился в самостоятельное плавание, и теперь мог уверенно сказать: ученик превзошел учителя. В мире кодов и языков программирования не было запертых дверей, и это успокаивало. Хоть где-то он мог неизменно находить ответы на все вопросы и полностью контролировать процесс. Отвлечь от компьютера мальчишку мог разве что спорт или нечто настолько уникальное, что это хотелось подержать собственными руками.
Переломный момент в судьбе Вергилия как раз был связан с таким предметом. Скотт тогда на пару семестров уехал в университетский городок читать курс семинаров по своей специальности. Лучший из студентов имел все шансы получить стажировку у Уорренов. Надо ли говорить, что ребята готовы были драться на гладиаторской арене лишь за право присутствовать на семинаре.
Каждый выходные Вергилий ездил к Скотту. Во-первых, ему там попросту было интересно, а во-вторых, на семейном собрании они втроем дружно постановили, что после колледжа лучше всего будет поступить именно в этот университет.
В городке была библиотека, пользующаяся заслуженной славой в научных кругах по всему миру. Вергилий библиотеки уважал. Будучи абсолютно «цифровым» человеком он, тем не менее, понимал, что техника не так уж и надежна, а книга… она всегда останется собой. И с тобой. Кирпич из страниц, полный букв – что ему сделается? Да, огонь, да, вода – но с таким же успехом они могут испортить любой высокотехнологичный гаджет. К тому же, в этой библиотеке хранились книги, которые действительно нельзя было найти в сети. Большинство книг, даже самых редких, в интернете найти можно. Те, кто говорит, что нельзя, просто не умеет это делать.
О фолианте, до которого Вергилий смог добраться во время третьей поездки, очень много писали, снимали и спорили, везде. Книга, напечатанная до Гуттенберга. Как? Кем? На чем? Однако эксперты подтверждали: точный возраст бумаги определить невозможно, но он точно старше 1455 года, да и шрифты абсолютно незнакомые, не типичные для первопечатника. Содержание книги тоже интриговало, правда, уже не так сильно. Ничего уникального – очередное апокрифическое евангелие. В отличие от большинства аналогов, в ней нигде не была указана личность повествователя, как будто все записывал сторонний наблюдатель, а не участник событий. Из всех страниц лучше всего сохранились фрагменты об искушении Христа. Многие одиозные журналисты поспешили назвать книгу «Евангелие от Сатаны». Разумеется, Вергилий заинтересовался. Первый час он прилежно штудировал сохранившиеся страницы фолианта под пристальным вниманием библиотекаря. Каждая страница была зажата между очень крепкими стеклами. Когда пошел второй час, библиотекарь ушел, видимо, решив, что симпатичный и спокойный мальчик, про которого всем было известно, что это приемный сын Скотта Уоррена, никакой угрозы для книги не представляет. Наконец, Вергилий дошел до пресловутой сцены в пустыне.
«Если ты сын божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами…»
Конечно, нельзя было сказать, что он читает книгу в полном смысле этого слова. Мальчик упрашивал Скотта выхлопотать такую оказию, как только стало известно о семинаре, и столько же времени он яростно вгрызался в средневековую латынь. Увы, за несколько недель мертвый язык не выучить, даже столь талантливому молодому человеку. Вергилий узнавал отдельные слова, изредка обороты и на каждой строке сверялся с заблаговременно скачанным электронным словарем.
Вскоре мальчик заметил странность. Слова, которые ему удавалось узнать первыми, очень забавно складывались, обретая некое подобие смысла. Вергилий даже стал их выписывать и, когда слов накопилось достаточно, прочитал полученное предложение вслух, едва заметно шевеля губами.
«Человек… бросься… вниз…и все будет твое…»
Занятно, спору нет, но не хотелось тратить драгоценное время на пустяки. Он смял листок, кинул в мусорное ведро и продолжил изучать фолиант. Через пару минут его отвлек неприятный звук – кто-то чем-то шуршал. Вергилий подобных вещей не выносил, особенно когда начинали мять фантики и пакеты от чипсов в библиотеках или театрах. Он поднял голову, чтобы сделать недоумку гневное замечание, и застыл, удивленно распахнув глаза. Он остался в читальном зале в полном одиночестве. Даже библиотекарь куда-то ушел. Шорох тем временем продолжался. Вергилий смог без труда определить его источник. Что-то копошилось в том самом мусорном ведре.
Мыши? В такой современной библиотеке? Грызуны, конечно, любят портить книги, но здесь наверняка каждый дюйм обработан специальным средством. И кошек тут держат, он видел на входе. Впрочем, и на старуху бывает проруха.
Тут ведро опрокинулось, и прямо к столу, за которым сидел Вергилий, метнулась маленькая тень. Правда, для крысы она была все же великовата. Мальчик судорожно захлопнул книгу, хотя из-за стекла ей не повредила бы не то что мышь – лошадь. На некоторое время все затихло. Вергилий посмотрел вправо, влево, заглянул под стол – пусто. Выпрямившись, он не сдержался и отпрянул с коротким шумным выдохом, опрокинув стул. Прямо на закрытом фолианте сидело… существо. Больше всего странная зверушка напоминала крупного лемура со шкурой темно-синего цвета, круглыми ушами, как у мышек из мультиков, и горящими желтым светом глазенками. Вергилий никогда не был спецом в зоологии, но и его скромных знаний хватало, чтобы понять: не существует таких особей в живой природе. Зверушка тем временем перебралась на другой край стола, поближе к Вергилию. Она шумно втягивала носиком воздух, принюхиваясь. А потом она прыгнула. Вергилий успел отмахнуться, но брезгливо поморщился – тварь успела цапнуть его за палец. Латексная перчатка лопнула, на коже выступили капли крови, две или три упали на ковер.
В тот же миг, ровно от места, где ворс впитал кровь, по полу пошла рябь, как по глади озера, в которую кинули камень. Вергилий был напуган, ошарашен, растерян – но не удивлен. Он такое уже видел. В собственных ночных кошмарах. Только на этот раз странный сон случился наяву. Мальчик был готов поклясться чем угодно: он не задремал над книгой, и это не галлюцинации. Боль в прокушенном пальце была вполне реальной. Значит, он не сошел с ума Значит, все правда. Прямо скажем, сомнительный повод для радости.
Комната вокруг стремительно менялась. Книжные стеллажи вросли небоскребами, потолок поднялся так высоко, что его было не видать. Только слабо мерцал в этой несусветной вышине оранжевый огонек люстры. Тысячи томов падали с полок и повисали в воздухе, образуя гирлянды, спирали и ступени. Часть из них выглядела весьма трухляво, казалось, коснись – и рассыплются. Иные довольно ярко мерцали. Стол и стул разлетелись в щепки, закатанный в стекло фолиант взмыл в воздух, распадаясь на пластины. А одна из них вдруг снова грохнулась об пол. Туча осколков, словно рой пчел, кинулась на Вергилия. Мальчик лишь машинально прикрыл лицо рукой. Он не особенно испугался, такие пустяки не могли причинить ему вред. Свою ошибку он осознал, когда его резко швырнуло назад, потом вверх, а тело пронзила куда более сильная боль в области поясницы. Вергилия поймали в плен четыре другие пластины, зажав своими острыми краями. Он не мог вылезти ни вверх, ни вниз, и разомкнуть ловушку тоже не получалось. От малейшего рывка стекло еще сильнее врезалось в тело. Один угол распорол живот, другой перебил позвоночник, селезенке, печени и почкам тоже досталось. Постанывая от боли, Вергилий пытался придумать, как же ему выбраться. Кровь уже не просто капала – ручьями стекала по ногам и все впитывалась в ковер. Тот шевелился, словно под ним копошились десятки каких-то маленьких существ. И мальчик даже догадывался, каких. Его глазастый знакомец сидел внизу, жадно лакая кровь, которая уже образовала лужицу. Когда все они вырвутся наружу, то без труда в прыжке доберутся до него. Из множества способов умереть поедание заживо Вергилий еще не пробовал и не горел желанием начинать.
Книги замелькали в воздухе, хлопая страницами, как птицы крыльями, и складывались в слова из огромных букв.
«Мушка летала – в сетку попала. Не плачь и не ной…»
- Скоро станешь едой. – Обреченно подытожил Вергилий. – Джон Рональд Роуэл Толкиен.
Тем не менее, упоминание старой сказки помогло немного воспрянуть духом. Если тут все, как в снах – значит, он и здесь может все, что может там! Прищурившись, Вергилий впился взглядом в ближайший стеллаж. Конечно, лучше это получалось с разбегу, но сейчас выбирать не приходилось. В кошмарах он так убегал не от одного монстра. В следующий миг мальчик исчез, оставив между пластинами только извивы черного тумана, а потом появился уже у стеллажа. Немного промахнулся, правда, но удалось оттолкнуться ногой от какой-то книги и ухватиться за полку. Твари, впрочем, не собирались отставать. Они выползли из-под ковра и теперь карабкались вверх. Куда ни глянь, всюду были острые, желтоглазые, перепачканные красным мордочки. И Вергилий тоже стал перебираться все выше и выше, поближе к свету люстры. Его почему-то тянуло туда. Чутье подсказывало: выход там.
Люстра теперь была огромной и походила на волшебное дерево со светящимися плодами, растущее прямо из потолка. Вергилий был уже совсем близко, на расстоянии прыжка, когда путь преградила выросшая из ниоткуда стена ненавистной черной грязи. Мерзкие грызуны приближались, и за неимением пути к отступлению оставалось только одно – драться.
Умел ли Вергилий драться? Сложный вопрос. Он с удовольствием распределял часы досуга между у-шу и йай-до, но прекрасно понимал: к реальному бою это имеет мало отношения. Однако же нечто не осознаваемое, куда более глубокое, текущее по жилам вместе с кровью, подсказывало: да, он умеет. Внутреннему голосу мальчик верил, но еще ни разу не предпринимал настолько опасных экспериментов. Критический подход к собственной личности сочетался в нем с довольно эзотерическими взглядами на мир, хоть Вергилий еще не осознавал этого в полной мере.
Как это часто бывает на свете, жизнь сама толкнула его на взятие новой высоты, приперев к стенке. Но если уж сражаться, нужно оружие. Эх, хорошо бы сейчас запустить руку в книгу и достать оттуда какой-нибудь волшебный меч. Да хоть тот же Гламдринг, если речь зашла о Толкиене! Враги тем временем подступали все ближе и ближе, Вергилий в бессильной злости махнул рукой. Одна из тварей вдруг взвизгнула и упала с полки. Мальчик успел заметить, что ее пронзило нечто белое, полупрозрачное, похожее… да, похожее на меч! Удивленно покрутив головой, он увидел, что еще два таких же «меча» повисли в воздухе рядом с ним. Вергилий позволил себе не очень уверенную, но весьма злорадную улыбку.
- Похоже, я понял, как это работает. Ммм, предположим… Дюрандаль! Эскалибур! – Вскоре он перестал вспоминать имена легендарных мечей, а изящные, словно из хрупкого стекла сделанные клинки все летели. Только вот они были куда прочнее и смертоноснее. Несколько мерзких существ все же сумели добраться до Вергилия, но их тщедушные шейки он без труда сломал голыми руками. Черная грязь исчезла, освобождая путь к свету. Но Вергилий не спешил сломя голову нестись туда. Его встревожил доносящийся снизу звук. Этот то ли шелест, то ли звон постепенно нарастал. Что-то двигалось к нему, большое, бесформенное, отражающее свет тысячью граней. Мальчик почти сразу понял, что же это такое. К нему летел бритвенно острый вихрь из осколков стекла. И в этот раз они выглядели очень даже способными причинить ему вред. Содрать кожу с мяса, мясо с костей, измельчить потроха и оставить лишь кучку кровавого фарша, который уж точно не соберешь обратно в человеческое тело. И выдуманные мечи тут не помогут, сколько их не вспоминай, осколков все равно будет больше.
Если раньше Вергилий сомневался в существовании судьбы и фортуны, то в тот вечер он окончательно убедился: они есть. Его рука нащупала толстую книгу на полке. Мальчик скользнул по ней взглядом и зацепился за тисненные золотые буквы.
«Сказание о волшебном мече, косящем траву».
Кусанаги-но-цуруги. Волшебный меч, найденный богом Сусаноо в теле побежденного им дракона, по-японски «орочи».
- Ямато-но-орочи. Дракона звали Ямато.
Ну разумеется. Не нужно много мечей, когда можно добыть один – тот, который для тебя. Книга распахнулась сама собой. Ее страницы ярко сияли голубоватым светом. Вергилий погрузил ладонь в это сияние и достал катану. Она была тяжеловата для руки подростка, но она была восхитительна. Времени разглядывать диковинное оружие не было – стеклянный вихрь все приближался. Вергилий высоко прыгнул, оттолкнувшись от стеллажа, и взмахнул мечом, так, как его всегда учили. А впрочем, нет – гораздо лучше, чем справился бы сенсей. Идеальный мэн*. Волна силы сорвалась с клинка и, как удар сжатого воздуха, рассеяла осколки. Мальчика отбросило назад, но он не ударился о зеркальный потолок. Он прошел сквозь него.
И рухнул плашмя у стола со старинной библией. В зале ничего не изменилось, и одежда самого Вергилия была как новенькая. Раны стремительно заживали. Только ведро от бумаги лежало опрокинутым.
- С тобой все в порядке? – Вошел встревоженный библиотекарь. – Я слышал шум.
- Все в норме, сэр. – Мальчик удачно изобразил, будто ищет что-то под столом. – Я просто хотел поправить контактную линзу, а она упала. Я полез под стол и споткнулся о сумку. Но я уже нашел. – Бой с чудовищами неумолимо начинал казаться сном, как и все предыдущие кошмары, но тут рука нащупала под столом то, чего там раньше не было и быть никак не могло. Самурайский меч в ножнах.
- А, ну хорошо. Не вздумай только ее снова надевать, столько пыли вокруг. – Убедившись, что с библией все в порядке, библиотекарь вышел. – Через двадцать минут мы закрываемся! – Донеслось напоследок уже из коридора.
Эти двадцать минут Вергилий потратил на попытки как-то замаскировать меч, чтобы незаметно его вынести. Положение спасло наличие зонта-трости. Мальчик взял его с собой на всякий случай, но дождя не случилось, и он предпочел унести такую недешевую вещь в зал. В итоге сам зонт был надежно спрятан за стеллаж, чехол, кое-как натянут поверх ножен, а рукоять скрыта сумкой с планшетом. До отеля, в котором деканат снимал Скотту номер, Вергилий взял такси. Он постепенно отходил от шока и едва держался под напором волн отвращения, которые накатывали на него девятым валом. Он был Там. В месте, откуда приходит Грязь. Эти твари касались его! Последним его осмысленным поступком в тот день был акт скрытия меча под матрасом. Потом он разделся, бросая вещи там, где снял, что для него в обычном состоянии было немыслимо, и залез под душ, а вернее, под струю кипятка.
Очнулся мальчик, когда Скотт выломал дверь в ванную. Стоило больших трудов уговорить его не сообщать о случившемся Тильде. Иначе возобновились бы хождения по врачам, которые за годы детства, признаться честно, осточертели и Вергилию, и мистеру Уоррену.
Но в итоге это удивительное приключение, конечно, принесло только пользу. Прежде всего, твердо убедившись, что он не сходит с ума, Вергилию, как ни странно, стало легче притворяться, будто ничего такого он не видит. Во-вторых, отвращение осталось, но ушел страх. Теперь он знал, как противостоять этим тварям. И, наконец, в-третьих, появилась цель. Странный жуткий мир из его кошмаров не стал менее опасным, но теперь Вергилия туда тянуло. Место, которое дало ему самую удивительную на свете катану по имени Ямато (он просто знал, что меч следует называть именно так, и никак иначе), хранило много тайн, не могло не хранить. И самое главное: Вергилий чувствовал, что именно там его ждут ответы на вопросы о прошлом.
***
С того самого момента, как стало ясно, что родителей Вергилия найти не удается, равно как и любую другую информацию о нем, а органы опеки разрешили усыновить мальчика, жизнь Тильды Уоррен разделилась между тремя сильным чувствами: счастьем, страхом и виной. Она была счастлива, как счастлива любая мать хорошего сына. Конечно, этот маленький зануда с каждым годом становился все более и более педантичен, но время сгладило и эти острые углы, его научив подстраиваться, а ее – относиться с уважением к его причудам. Даже в раннем детстве его капризы можно было назвать таковыми лишь с натяжкой. Вергилий предпочитал дотошно разъяснять, почему будет делать так, и никак иначе. Он всегда знал, чем себя занять, что в семь лет, что в пятнадцать, но и не чурался компании взрослых, если предлагали. Тильда обожала выгуливать в театры и кино серьезного аккуратного малыша. Вергилий принадлежал к той редкой породе детей, которых можно наряжать, как кукол, и к концу вечера все останется таким же чистеньким. Ей доставляло невыразимое удовольствие воскресными днями посещать в его компании какую-нибудь выставку, или пройтись по магазинам на центральной улице. Фактически, с Вергилием она выбиралась в свет чаще, чем со Скоттом, который по-прежнему был женат и на ней, и на работе.
- Скоро меня начнут принимать за стареющую сумасбродку с юным поклонником. – Смеялась Тильда, идя под руку с приемным сыном, который возвышался над ней почти на пол головы.
- За стареющую еще не скоро. – Улыбался и Вергилий. – Но мы можем пойти в «1000 chemises» и дать пищу слухам, купив мне пару рубашек.
Вергилий не был красивым подростком в общепринятом смысле слова. У него был большой рот, нервное лицо холерика и привычка до хруста вертеть шеей, походящая на нервный тик. Зато он был силен и ловок, отлично сложен, осанист. Он следил за собой с болезненной щепетильностью, но это избавляло его от большинства проблем переходного возраста. Белоснежные волосы, с годами так и не поменявшие цвета, делали его загадочным. Он умел одеваться. К тому же, никто не отменял старую истину о том, что ничто так не красит человека, как умные глаза. Разумеется, это притягивало девочек. И не только девочек, если уж на чистоту. Лучшая подруга Тильды рассказала по секрету, что ее сын, учащийся в одном классе с Вергилием, радуется каждому комментарию оного на фейсбуке, как подарку на рождество, не говоря уж о тех случаях, когда Вергилий сам заговаривал с ним.
Тут счастье Тильды Уоррен плавно переходило в страх. Страх, знакомый любому родителю, чей ребенок страдал душевным расстройством. Скотт считал, что опасность давно миновала, ему вторили врачи, уверяя, что и невроз со временем сойдет на нет. Каждый год Василий ради ее спокойствия исправно посещал психиатра еще чаще – психотерапевта. И тот, и другой не уставали твердить об успехах. Но Тильда не могла забыть ночных кошмаров и тихого детского плача из спальни. Она не могла забыть маленьких ручек, красных от слишком частого мытья, тельца, скорчившегося в углу душевой под струей кипятка. Вот и сейчас, как дура, прислушивалась, ловя каждый звук, хоть и знала, что Вергилий попросту любит поваляться в ванной. Чего в этом странного?
Он знал о ее страхах и делал все, чтобы они исчезли. Не залеживался в ванне больше получаса, пожимал руки гостям, разговаривал с ней о пустяках. Но Тильда все равно чувствовала себя виноватой. Ей казалось, что Вергилий, благородно охраняя ее покой, остается наедине со своими кошмарами. Она переживала, что вместе они так и не смогли полностью победить болезнь. Вдруг из-за того, что она плохая мать, ее сын в самом скором времени не сможет поцеловать любимую девушку, или не девушку, да какая разница! Вергилий никогда ничего не выпрашивал у них, укладываясь в карманные расходы. Тильда покупала дорогие подарки и пилила себя даже за это, потому что нельзя купить себе индульгенцию вещами. Скотт дарил еще более дорогие вещи, но это служило слабым утешением. Впрочем, сильнее всего было чувство вины за другое.
Иногда Тильда смотрела на Вергилия, увлеченного собственными мыслями, и видела на его лице выражение, отличное от всех прочих. У него расширялись зрачки, чуть приоткрывались губы, в такие моменты лицо мальчика можно было назвать просветленным. В эти мгновения он был нечеловечески, недопустимо красив. Тильда ловила себя не мысли, что не хочет знать, какие образы проносятся перед мысленным взором сына, и от этого ей становилось хуже всего.
Итак, она всегда была начеку, и потому внезапная новость о школьной драке с участием Вергилия миссис Уоррен подкосила, но не шокировала. Скотта Тильда к директору не пустила – знала, что тот при любых обстоятельствах будет на стороне Вергилия, и лишь устроит никому ненужный скандал.
Согласно восстановленной картине событий, дела обстояли так: парень по имени Марк Тьюби, воспользовавшись тем, что на уроках физкультуры все оставляют вещи в раздевалке, налил в сумку Вергилия какой-то гадости. То ли рыбьей требухи, то ли чего другого. К счастью, он был застигнут за этим недостойным занятием уборщицей. Все могло решиться мирно, но Вергилий предпочел поступить иначе. Он выкрутил Марку руку, а мальчика, который пытался разнять их, толкнул так сильно, что тот оставил собой вмятину на дверце шкафа. После Вергилий продолжил выкручивать Тьюби руку, пока не ткнул его несколько раз лицом в злополучную сумку и ее содержимое.
Отец Марка был политиком городского уровня, и потому в кабинете у директора вел себя весьма боевито, как и сынок. До встречи Тильде еще было немного совестно, но эти чувства быстро испарились. Так же быстро приуныл мистер Тьюби, когда узнал, сколько стоила сумка Вергилия, лежавшие в ней зонт, перчатки, а самое главное, техника. Ей, собственно, даже не пришлось толком ничего говорить в защиту сына. Тот сам отлично постоял за себя, сказав, что столь резко отреагировать его заставили постоянные насмешки определенного толка со стороны Марка и его приятелей. Одноклассник, разумеется, тут же начал отпираться, но мистер Тьюби и директор резко поскучнели. Видимо, оба представили заголовки газет: «сын гениального программиста подвергается гомофобной травле». В итоге обе стороны почти мгновенно пришли к полюбовному решению.
- Тильда, все в порядке? – Открылась дверь ванной, и миссис Уоррен обернулась на голос, перестав делать вид, что поправляет цветы в вазе. Ей бы очень хотелось услышать от Вергилия «мама», но некоторые вещи нельзя требовать.
- Да, дорогой. – Вергилий никогда не ходил по дому в халате, или майке и трусах, как часто позволял себе Скотт. Вот и сейчас на нем были темно-серые домашние брюки, синяя толстовка. Тапочки и те скорее походили на мокасины. Влажные волосы, как всегда, были идеально зачесаны назад. – Ты как актеры из старого кино. Которые даже в запой уходят в жилете и при галстуке.
- Ты же знаешь, я не пью ничего крепче кьянти. И врядли когда-нибудь буду. Вергилий прошел мимо нее, но не проследовал к себе в комнату, а остался рядом.
- Дорогой, я хотела спросить. – Ему было всего пятнадцать, но иногда он казался Тильде очень взрослым. Возможно, дело заключалось в строгом консервативном аромате его одеколона. – Нападки этого придурка тебя точно не ранят? Может, нам со Скоттом все же стоило подать в суд?
- Нет, что ты. – Вергилий безмятежно втирал в ногти укрепляющее масло. – Я расстроился из-за сумки и ужасного запаха… А слова… мы ведь не обижаемся на собак, которые нас облаивают. Скотт, еще когда мне было девять, подсказал отличную фразу для таких случаев: жаль, но уровень вашего интеллектуального развития не позволяет мне дискутировать с вами на данную тему.
- Вот и хорошо. – Рассмеялась Тильда, но быстро снова посерьезнела. – Надеюсь, сынок, ты понимаешь,что каким бы ни был твой дальнейший выбор, мы с папой его примем.
- Вы лучше всех. – ласково улыбнулся Вергилий. – Просто мне пока это не интересно. Надо успевать заниматься столькими более интересными вещами.
***
О, да, куда более интересными, чем обжиматься по углам. Или, к примеру, чем беседы с Вами, миссис Тильда Уоррен. Вергилию давно уже не было стыдно за подобные мысли. Его поведение было вежливым, чутким, по-сыновнему нежным, послушным – в общем, абсолютно идеальным, с какой стороны ни посмотри. А то, что происходит в его голове – это уже окружающих не касается. Юноша прикрыл дверь своей комнаты и вздохнул, прислонившись к ней спиной. Притворство всегда отнимает так много сил, просто удивительно. Мышцы его рук и ног не знали усталости, однако мимические мускулы ежедневно испытывали сильнейшее напряжение, складываясь совсем не в те выражения, в какие им хотелось. Вергилий даже похлопал себя по щекам, чтобы окончательно расслабиться. Затем он кинул полный сожаления взгляд на Ямато. Очень хотелось посвятить час или два медитативной полировке клинка, исключительно для собственного удовольствия, потому что на самом деле катана в подобном вовсе не нуждалась. Хорошо, что его приемные родители ничего не смыслят в йай-до. Можно хранить меч, убивающий чудовищ, не скрываясь. Все равно никто не отличит его от тренировочного.
Да, позаботиться о Ямато, а потом до глубокой ночи оттачивать ката. Так много хобби, так мало времени. Сложно быть многогранной личностью. Вергилий иронически хмыкнул в ответ на собственные мысли. На самом деле он, конечно, не колебался всерьез. Сегодня его ждало действительно важное дело.
Марк Тьюби не пожелал успокаиваться. Не имея возможности брать качеством он, судя по всему, решил сделать это количеством. В итоге Вергилий, возвращаясь с тренировки по у-шу, испытал сомнительное счастье встречи с Марком и шестью его дружками. Прямо скажем, неудачная пародия на великолепную семерку.
Занятия проходили в спортивном центре на подвальном этаже огромного торгового молла и заканчивались уже после его закрытия, так что приходилось пользоваться задней дверью и пройти пару переулков, прежде чем обойти здоровенное здание и вернуться на людную улицу. Этим и воспользовались Том сотоварищи.
Сначала Вергилий не собирался драться с ними всерьез. Право же, за пятнадцать лет своей жизни он сталкивался с куда более опасными и уродливыми противниками. Юноша присмотрел обрезок трубы в руках одного из молодчиков и собрался отобрать оную, чтобы потом вдоволь погонять хулиганье.
Но когда они навалились скопом, Вергилий понял, что переоценил собственную выдержку. Они воняли, их тела изрыгали целые потоки черной грязи, и все это лилось на него. Вергилия не беспокоила боль от их ударов. Его трясло от отвращения, потому что с каждым из этих ударов на его коже оставалось все больше и больше мерзости.
Чаша терпения преисполнилась, когда Марк Тьюби навалился сверху, и капля слюны из его раззявленного рта попала Вергилию прямо в глаз. Фонарь, в который врезался отлетевший подонок, погнулся и перестал светить. Остальным он с удовольствием попортил носы, кому кулаком, кому об колено, кому при встрече с асфальтом или с переносицей товарища по несчастью. Задерживаться на поле боевой славы юноша не стал. Во-первых, потасовка явно была окончена. Во-вторых, ему не терпелось залезть под горячий душ и смыть с себя всю эту мерзость. В-третьих, жалоб он мог не опасаться. Эти идиоты точно не наябедничают копам или родителям. Ну и наконец, сломанный нос – это, конечно, не дурно, и все же Марк Тьюби заслуживал чего-нибудь похуже, в десятки раз похуже. Этим и стоило заняться.
Вергилий плохо помнил, как шел домой. Получи он шанс посмотреть в тот момент на себя со стороны, точно себя же и не признал бы. Прохожие шарахались от парня в дорогом, но чудовищно испачканном пальто с наполовину оторванным рукавом, со следами на лице и одежде, которые ничем, кроме крови, являться не могли. Волосы Вергилия в кои-то веки растрепались и падали на лоб, он сипло дышал, прилагая все силы, чтобы не поддаться панической атаке, совсем такой же, как случалось в детстве, даже сильнее. Эти скоты, эти мрази, эти раздувшиеся от наполняющего их дерьма твари лапали его руками, дышали ему прямо в лицо, обдавая вонью, измазывали его своим потом, кровью и слюной. Юноша чувствовал себя так, будто его не били, а насиловали, несмотря на то, что вроде бы победил. Где-то на середине пути Вергилий все же смог взять такси и прорыдал оставшуюся часть дороги к дому, уткнувшись лицом в сумку с формой. Водитель, крайне болтливый пожилой индус, разумеется, тут же засыпал его вопросами, предлагая ехать то в больницу, то в полицию, то к адвокату. Впрочем, он мгновенно проглотил язык, когда Вергилий, поймав его взгляд в зеркале заднего вида, сказал «спасибо, не нужно». Беднягу, видимо, этот взгляд навел на мысли о протыкании шеи циркулем. В принципе, он был не так уж далек от истины. Вергилий же как ни в чем не бывало достал влажные салфетки, чтобы худо-бедно пригладить волосы и стереть грязь с кровью хотя бы с лица и рук.
Дома, к счастью, никого не было. Скотт явно планировал опять заночевать на работе, раз уж Тильда пошла в театр на поздний спектакль. Вергилию как раз хватило время на то, чтобы выкинуть всю свою одежду в мусоросжигатель. Услышав копошение ключа в скважине, он поспешил хлопнуть дверью ванной. Разумеется, к моменту встречи с Тильдой на нем не осталось и следа от потасовки.
Ну, что же, теперь он был абсолютно спокоен. Для пущей подстраховки Вергилий все же не стал торопиться и отвлекся на несколько упражнений из йоги. Потому что предстоящее дело требовало полной концентрации.
- Милый, я завариваю фиточай, тот, что с облепихой. – Дверь с легким скрипом приоткрылась, и внутрь заглянула Тильда. Вергилий давно уже смирился с ее материнской бесцеремонностью, но сейчас ощутил желание хлопнуть дверью так, чтоб попасть ей по пальцам. Вместо этого он, разумеется, просто встал со стула, сердечно улыбаясь.
- Я бы не отказался от самой большой чашки, ну, ты знаешь, той самой, похожей на супницу. Не закинешь по дороге мою форму в корзину с бельем?
- Никаких проблем, дорогой. – Женщина взяла аккуратно сложенную темно-синюю ифу* из уже сожженной сумки. – А еще я собираюсь перекусить. Могу и тебе что-нибудь сделать.
- Если приготовишь сендвич с курицей и виноградом, я возложу благодарственные жертвы на алтарь твоего имени.
Смеясь, Тильда ушла, а Вергилий вернулся к своим заботам. Привычно дернув подбородком и хрустнув шейными позвонками, он взялся за дело. Ему предстояло в отместку за всю грязь, что вылилась из Марка Тьюби, оставить всего одно, зато абсолютно несмываемое пятно на репутации его папаши.

Надеюсь, все поняли, что это была тока первая часть =))) Вторая, она же, полагаю, заключительная, будет, и надеюсь, в обозримом ближайшем будущем Ж) мало ли, вдруг кому таки стало интересно, чо ж с ним дальше случица)

@темы: Вергилий, Фан-фикшн

---

Свежий трейлер к Vergil's Downfall

[Asuka The Sparrow]

Собственно... если верить Тумблеру, то кампания для Верга выйдет 6 марта. У кого есть пруф, киньте, пожалуйста.

И немного скринов с того же Тумблера. Обратите внимание на синяки Вергилия шкалу ДТ :3

+9

@темы: Вергилий, Видео, Скриншоты, Новости

---

*Вломился без стука*

[Asuka The Sparrow]

Ну, во-первых, всем приветXD Дальше не знаю, как бы еще поприветствовать участников сообщества, поэтому просто напишу о том, как Тумблер порой подкидывает интересные вещи.

Тумблерота сегодня с утра порадовала - некий юзер обнаружил на ПК-версии DmC неиспользованные диалоги, которые были в субтитрах игр, но не были в катсценах. К примеру, такой диалог:

- Aren't you going to ask me something meaningful? About the order?
- Got any pizza there?
Думаю, одного из собеседников вы узналиXD

Собственно.

У меня с того форума есть .txt-файл всех субтитров(читай, диалогов), так что если кому надо будет - могу перезалить на свободный хостинг, только скажите))

Все диалоги в .txt-файле. Читаем на здоровье.

Вопрос: Нужен файл с диалогами?

1. Давай!		11	(91.67%)
2. Спасибо, не надо.		1	(8.33%)
Всего:		12

@темы: Прочее

---

делюсь накопанным фан-артом, эз южал

[Last_Optimist]

По следам дня святого валентина, ггг.

немножко вельми годного гета по ребуту

охуенное граффити из игры, которое я еще не видел лично

вельми вдувабельный гендербендер ребутного Данте

Что бывает, когда ребут встречается с олдскулом

поржать над ребутом

Мэндос

втроем

Близнецы, перезагрузка

Нью-Вергилий

Нью-Данте

Кэт

Восхитительная Ева из ребута

Вот это я понимаю, зафанател так зафанател

и, как водица, гифки разной степени тупости

@темы: Данте, Dante VS Dante, Офицальный арт, Юмор, Вергилий, Кэт, Фан-Арт, Скриншоты, Враги

---

[Ричард, старый упырь]

Ну что ж, фэндомная сходка состоялась. Не все, к сожалению, смогли придти, но и тем составом, какой был, мы очень душевно посидели!
Надеюсь, со временем сходки станут доброй традицией. Спасибо тем, кто откликнулся!

---

Адвокат Данте

[shallete]

Немного пропоческий уже комикс, который я сделала примерно когда объявили перезапуск игры.
Думаю сейчас он более актуален и немногие его видели.
Сорри за опечатки и грамматику - лень исправлять



есть еще один, но он хейтерский на продолжение темы "Данте и Неро остались без работы"... так что по желанию можете посмотреть в галерее на свой страх и риск

@темы: Dante VS Dante, Юмор, Фан-Арт, Творчество

---

Нео Данте

[Klodwig]

Neo Dante by ~KlodwigLichtherz on deviantART

любимый скин и любимое оружие. В будущем планирую его же в образе демона.

@темы: Данте, Фан-Арт, Творчество

---

ВСЕМ ВАЛЕНТИНОК

[Last_Optimist]

всем Данте из ребута

Всем Мэндоса

И всем Вергилия

@темы: Юмор, Вергилий, Фан-Арт, Враги

---

[Данте С.]

by menta1scars

@темы: Вергилий, Фан-Арт

---

[kosyachek]

Картинка для привлечения внимания.

Московские фэны и гости столицы! А не собраться ли нам с вами на фэндомные посиделки?
Те, кто уже прошел DmC, те, кто только собирается, те, кто еще только посмотрел прохождение - давайте встретимся, поедим-выпьем и душевно пообщаемся?
Предполагаемое время встречи - вечер пятницы 15-го февраля или суббота, 16-ое февраля. Предполагаемое место - бар "Гарцующий дредноут".
Желающие могут отписаться в комментах и принять участие в обсуждении!

UPD 2. Итак, время и место проведения сходки - суббота, 16 февраля, паб "Белфаст" (ст. "Новокузнецкая"). Встречаемся на Новокузнецкой в 13:00.

UPD 3. В субботу "Белфаст" открывается в 15:00. Соответственно переносим время встречи на 15:00.

Кто уже собирается

Кто уже собирается:
 Yohji Kudou
 Мистер Ирбис
 LinaRohn
 Last_Optimist
 Kleon
 Kyano.

запись создана: 06.02.2013 в 21:59